Обычный рейс

Мы порой бежим за ними, а они хлопают дверьми перед самым носом и держат свой путь дальше без нас. Или мы втискиваемся в них что есть силы, чтобы через некоторое время выпрыгнуть с чувством удовлетворения. Автобусы… Наземный городской транспорт. Целый мир на колесах.

***
На остановке, как всегда, давка и холодно, потому что осень. Бабки с сумками на колесиках стоят на краю тротуара, боясь не влезть. Студентки возле урны нервно пускают дымок и хохочут. "Средний класс" расхаживает взад-вперед с портфелями или газетами, готовый в любую минуту ринуться на абордаж. Все в ожидании.
И долгожданный миг наступил: из-за угла показался знакомый контур. Секундная готовность! Ряды жаждущих  устремили  стопы  свои  к автосоставу, замигавшему правым поворотничком…
Первыми, схватившись за сумки, ринулись навстречу автобусу бабки, за ними студентки, остальные поджимали с обоих флангов! Хаотичное месиво выстроилось в воинствующий ряд, однако мест на всех, естественно, не хватит. И       это уже  понятно, так как автобус маленький.
– Дайте выйти! Не стойте на проходе! Не пихайтесь! – это еще только выходят.
Но вот сзади уже влез первый пассажир. Часть толпы от передней двери побежала назад. Впереди пожилая дама с ребенком устроила пробку и растерялась. Видимо, давно не ездила. Под дружеские возгласы "Бабуля, дай людям пройти, не то задавим вместе с чадом!" женщина с предпоследней ступеньки соскальзывает на асфальт. Не упала! Малыш при ней. Ничего не скажешь, молодец старушка! Вовремя сконцентрировалась. Дай бог, всем так в ее-то годы. Дальше ей народ уже помог: выдавил обратно, чтобы очухалась.
"Передние", что залезли позже, остались почти без сидячих, все места заняли задние. Пенсионерке, если прикинется тенью бабушки отца Гамлета, может повезти, у нас иногда уступают место.
– Ну, проходите же вперед! Вон там сколько места! Не стойте у входа! А если на следующей выходить, нечего было садиться, пешком могли бы дойти! Мужчина, у меня тоже сумки, и я с рынка! Вот не выпущу, и будете ехать, – некоторые крики просто режут ухо.
Да, ничего не скажешь, пассажир свеженький, вот пару остановок про-едет и утихомирится, то есть смирится со своим неизбежным положением.
А между тем еще не тронулись, а уже первые "разборки".
Первый голос в начале салона:
– Ну и что, что вы пожилая. Я, может быть, сегодня сутки на базе отстояла, у меня тоже ноги болят. Я, между прочим, не на пенсии, и времени отдохнуть нету.
Мужской голос (озлобленно и разочарованно одновременно):
– Как вам не стыдно! Пожилой женщине, старушке, место уступить не можете. Что ж вы за люди такие?!
Первый голос (тем же недовольным тоном):
– Нормальные люди, молодые. Нам тоже отдыхать надо. По две смены работаем.
Чей-то басок (кричит):
– А вы не работайте.
Первый голос (грубо):
– Это вы не работайте, а у меня ребенок, мне его кормить надо…
И понеслось… Автобус зарычал сильнее. Перебранка "набирала обороты". Число особо общительных пассажиров составило уже несколько человек: молодая девушка, две пожилые дамы, стоящие за ней, и впереди сидящий грузный мужчина, периодически с трудом поворачивающий шею назад, чтобы бросить свою реплику.
Автобус тронулся. Бывают же приятные мгновения…
– Оплачиваем свой проезд! Предъявляем проездные! Задняя площадка, не забываем оплачивать проезд! – зычный голос кондукторши напоминал о том, что даже в такой "спрессованной" атмосфере ее зоркий глаз углядит каждого, а хваткая рука, если нужно, оторвет билет любому пассажиру.
Казалось бы, как такое возможно? Невысокого роста, немолодая уже женщина самостоятельно просачивалась сквозь людской затор, спасая от финансового краха городской бюджет, на балансе которого числятся транспортные средства автобусно-троллейбусных парков. Так и завертелось на языке: "Есть женщины в русских… автобусах!"     Н-да…
А автобус ехал дальше. Через несколько остановок стало свободнее. Люди выходили и входили. Рядом двое мужчин обсуждали введение нового вида транспорта на электроприводе.
– Действительно, хорошо с экологической точки зрения. Современного электродвигателя на аккумуляторной батарее хватало бы на два-три рейса. Потом аккумулятор подзаряжался бы, и через несколько часов можно было бы снова отправляться в путь, – рассуждал высокий.
– А чем вас не устраивают троллейбусы? Им не нужна подзарядка. Для маршрутного транспорта вполне маневренная машина, не трамвай. Скорость для города подходящая, да и, что называется, обкатанная техника, мы к ней уже привыкли, – высказал возмущенно свое мнение тот, что был поменьше ростом.
– Вот именно, что привыкли, другого-то не знаем. А ведь в ближайшем будущем весь автотранспорт на электродвигатели перейдет. Все дороги в троллейбусных проводах не сделаешь! Так что лучше уж сразу переходить на новые модели, – объяснял тот, что повыше.
– Но вот эти ваши расхваливаемые новые модели гораздо меньше, вмещают всего человек пятнадцать-двадцать. По ВВЦ такого типа "Лужки" уже ездят. И скажите: как же такой мини-транспорт справится с тем количеством людей, которым места не хватает в больших автобусах? Вот мы, в какой давке едем, – прозвучало в ответ.
В это время два "божьих одуванчика", в простеганных куртках, преодолевали полосу препятствий, направляясь со своими баулами на колесиках к выходу. Маневры внесли резкое изменение в сплоченные ряды висевших на поручнях "заядлых любителей прокатиться с ветерком" от метро до дома.
Снова послышался голос молодой особы, не желавшей уступать место.
– Да, беременна, а что, не видно?! Вам что, все показывать нужно? Что вы смеетесь, первый раз увидели женщину в положении? Что смешного?
– Да никакая вы не беременная, вы просто хамка! – в очередной раз буркнул мужчина из-за спины.
– Да что вы го-во-ри-те! Вам показать? Сейчас покажу … справку! – истеричным тоном завопила сидящая.
– Прекратите скандалить! Здесь вам автобус, а не базар. Не хватает совести уступить место пожилому человеку, так уж помалкивайте! – громким и железным голосом выпалила женщина-кондуктор.
– Да успокойтесь. Пусть сидит. Когда-нибудь она тоже будет так стоять и вспомнит, как себя вела. Бог ей судья. Я переживу. Уж недолго ехать осталось, – тоном, отрешенным от мирской суеты, заключила та самая старушка, которой так упорно не желали освободить место.
– Вот мы сами виноваты в их отношении к пенсионерам. Пускаем на самотек, машем рукой, мол, связываться бесполезно, и проклинаем в душе, надеясь, что наше внутреннее возмущение преобразится в невидимую силу и покарает обидчика.
А ведь без толку это. Сами виноваты, что и говорить, – произнесла вторая дама преклонного возраста.
И опять голос кондукторши напомнил вновь вошедшим о необходимости заплатить за пользование транспортным средством.
– Молодой человек, что ж вы  в спецодежде заходите. Вы посмотрите, какой у вас комбинезон грязный. Вон в правилах, прочитайте, написано, в каком виде разрешается заходить. Где ваш билет? – вопрошала раздраженно "хозяйка автобуса", выпятив грудь с билетным патронажем.
"Промасленный комбинезон" пошарил в кармане и отдал за проезд. На следующей остановке он вышел.
– Предъявляем за проезд, молодые люди, – не унималась "продавщица билетов", обращаясь к запрыгнувшим на последнюю ступеньку то ли первокурсникам, то ли второгодникам.
– Нам выходить на следующей, – небрежно отозвался один из них.
       – Ну и что?! Раз сели в автобус, значит, платите, – твердым голосом про-изнесла кондукторша.
Но никто не заплатил. А через несколько остановок из автобуса вышло больше половины пассажиров, и все расселись. Сели и пожилые женщины. Только ругань не прекращалась. Входившие люди сперва с любопытством смотрели на подобную словесную "перестрелку", а потом теряли к ней всякий интерес. Один из недавно вошедших в автобус мужчина в сердцах заявил, что нечего было приезжать черт знает откуда на заработки, чтобы потом быть такой обозленной и качать права на весь автобус.
Страсти вспыхнули с новой  силой.
– Это я-то приезжая?! Да я здешняя. Могу паспорт показать… российский.
– Перестаньте выяснять отношения, соблюдайте правила поведения в автобусе или выходите! – второй раз крикнула на "оживленно дискутирующую" публику кондукторша.
Кто-то засмеялся. Кто-то зашелестел газетой. Столпотворения не было. Я уже сидел и смотрел в окно, на улицу, где шел дождь. И мне почему-то подумалось, что, когда "злобная" девушка превратится         в маму, а потом наверняка в бабушку, скорее всего, она будет ездить      в электробусе. Ей тоже когда-нибудь не уступят места. И ей это тоже не понравится. Но она не вспомнит себя. Нет, тот, кто вспоминает, ведет себя совсем иначе до воспоминаний.
Все в жизни еще не единожды повторится. И это не удивительно. Удивил бы меня, пожалуй, человек, который честно и вежливо бы произнес:
– Извините меня, я очень плохо себя чувствую, можно я две остановки проеду сидя?

Примечание
 Редакция "Обычного рейса" проводилась после публикации в 2003 году.