Всплеск

В тоненькой курточке жмемся, нервно сжимая ладонь.
Осень. Вот пламя ворвется, век наш охватит огонь.
Где вы, поэты славы? Блоковский тонкий стиль?
Ради слепой забавы шторм заменяет штиль.

Правды мнимо забвенье, вновь возникает и вновь
Старое, плесенью скрытое, вечное, как любовь…
Может, и есть в этом истина. Век горемыки тих.
А если вот этими кистями новый подбросить штрих?!

Рушатся судьбы, здания. Дом один и другой…
Час революций пламенных. Фанатиков час чужой!
Край не родной, Цветаева… Сынов не вернуть назад.
Вот и не ладится многое. Вот и кричим невпопад.

Стыдно, Господи, стыдно нервным комком стонать…
Руки невежды слиплись, и давай причитать!
Рушатся храмы, как прежде. Боль, истерия сильней.
Будет душонке слабенькой, будет еще больней!

Из созерцанья бледного суровый, как жесткий трос,
Вылезает наинелепейший,с прошлым и будущим мост.
Как он невыразителен в сути благой своей
И не стоит он, а рушится и не будет прочней!

Как тихо. Лесная осень дарит свой скромный дар.
Под ногами, на ветках строки. Из-за веток виден фонарь…
Холодает, пора прощаться, не на век, но на жизнь уйдем.
И пока эта жизнь продлится, мы друг друга с ума сведем.

Помню раньше, как пахли яблоки, и осенний рассвет в окне,
И как возникали радуги в брызгах из шланга везде.
Я тягал тяжеленные гири, кулаком бил в сердцах по стене,
И плясал, и страдал по лире, и в окно вылетал во сне.

А потом? А теперь? Все смылось!
Ну и ладно, теперь наплевать!
И чужому ребенку чужие руки протянет мать.
                осень 1999 г.