Эпососложение бравого Денриха Долча

«В земле Дасгельдовых сынов
Под сенью полуночных снов,
Поймал наш праведный народ
Колдунью злую у ворот.

В лохмотьях жалких, чуть дыша,
Была колдунья хороша,
Невинностью манила грудь –
Но наш народ не обмануть!

В огнях ее прекрасных глаз
Читал он истину не раз:
На наши земли страшный мор
Мечтал навлечь зеленый взор.

И хоть дышала правдой речь,
Народ решил колдунью сжечь.
Народу славный герцог внял
И палачей позвать послал.

Чтоб блеск обманчивых очей
Не растревожил палачей,
Наш славный герцог дал приказ
Явиться палачу без глаз.

А чтоб не спас колдунью бес,
Костер священный до небес
Заботливо сложил народ
У тех же городских ворот.

Был найден в герцогстве палач,
Что лет пятнадцать не был зряч.
От окровавленной руки
Его усталые зрачки

Не пожелали видеть свет.
И вот уже пятнадцать лет
Он, молча головы рубя,
Расчетливо глядел в себя.

Сожжения священный грех
Он пожелал творить за всех:
«Я в стольких смертях виноват,
Давно мне уготован ад.

Любой от этого огня,
За исключением меня,
Ослепнет. Я ж и так – слепец!»
«Вперед же, мой палач – храбрец!» -

Взмахнул платком ему один
Великого Дасгельда сын.
Подумать герцог и не мог,
Что он святую чуть не сжег.

Внял зову герцога палач,
Что лет пятнадцать не был зряч,
И ведьму юную поджег,
Народный разделив восторг.

При виде этого костра
Птиц божьих обуял всех страх,
А солнца утренний рассвет,
Казалось, кровью стал одет.

Еще мгновенье - и сполна
Хлебнула б наша сторона:
За грех сожжения святой
Она б навек оделась тьмой.

Но чудо – герцог тут прозрел:
В руке колдуньи усмотрел
Огонь спасительной Свечи,
Им не замеченный в ночи.

Быть может, в темноте ночной
Не ярок свет Свечи святой,
А нынче в предрассветный час
Костер с ним рядом даже гас.

Божественный небесный свет,
Суливший миру жизнь без бед
И счастье тихой старости,
Все звал красавицу спасти.

Свет дивный рек: «За жизнь одну
Твою родную сторону
С твоим народом и тобой
Святою сделаю землей.

А коль не внемлешь мне сейчас,
Погаснет блеск прекрасных глаз,
Колдуньи злые с Сатаной
Враз завладеют стороной!»

«О Боже, что я натворил!» -
Наш герцог бороду схватил
И в гневе сам себя сотряс.
Им тут же отдан был приказ

Всем воинам своим скорей
Седлать придворных лошадей
И мчать на них во весь опор,
К воротам, где горел костер.

Немедленно вся наша рать
Буланых кинулась седлать,
Но тело дивное в огне
Спасти честь предстояла мне…»