Двести метров

Март. Весна. Тщательно выбираю
Место для следующего шага. Скольжу
По мокрому, ноздреватому льду. Тут и там
Бескультурий собачьих - иль наших? - следы.
Лужи грязной, унылой воды
Обхожу далеко стороною,
Жмусь к обочине. К чёрным трупам
Сугробов, прокисших давно
Тёмной влагой, как гноем.
А не то
Пропускаю шальное авто,
Что виляя кормой,
Как коняга загаженным крупом,
Окатило вонючей волною
Кого-то, кто шёл предо мной.
Полудень. Полусумрак.
Липкий снег с опостылевших туч.
Полужидкая склизь под ногами,
Под колёсами и сапогами...
Каждый встречный угрюм и колюч,
Каждый встречный - немножечко враг.
Март. Весна. Всё не так!
Я же знаю, что это пустяк!
Перепутье мороза и зноя...
Да, весною бывает и так!
Если б вниз, в эту грязь не смотреть!
Если б руки, как крылья раскрыв,
Над землёй незаметно влететь,
И, тяжёлые тучи пробив,
В неба звонкую вырваться синь,
Окунуться в усладу его!...
Над болотом весенних трясин
Этих туч - двести метров всего!
Округлится вдали горизонт,
Звёзды в солнечном небе сверкнут,
И тогда, с недоступных высот
Захочу я на Землю взглянуть.
Одинокий, хрустальный простор!
Царство солнца, обитель богов.
Лепет ветра, как ангелов хор...
Лишь внизу - пелена облаков.
Белоснежным, тончайшим ковром,
Ровным шёлком чистейшая вязь.
А под ним - двести метров всего! -
Темь, распутица, слякоть и грязь...
Гулкий, солнечно-радостный мир
Так не хочется мне оставлять!...
Но, свободы вкусив эликсир,
Я спускаюсь под тучи, на землю. Опять
Сумрак сменит прозрачный эфир,
Снова мрачные лица,
И потоки машин
Снова льют на обочины мерзкую жижу,
И никто не спешит извинится.
Стынут в лужах обломки полустаявших льдин.
Снег с дождём. Унылость и серость.
Ни просвета в небе не вижу.
И бреду
В пустоту, в снеговую муть, как и все вокруг...
Но я же знаю, что всего двести метров по вертикали -
И синее небо никогда уже не закрывается тучами.
Я видел мир сверху. Взгляните и вы!