Колодец

   КОЛОДЕЦ
      (поэма)
Среди села, как Божий храм,
Стоит колодец одинокий.
В нем радость с горем пополам
Питают ключевые токи.

Порой, щемящая сердца,
Нас обожжет его прохлада –
Жизнь без начала и конца –
Сознанье ей безмерно радо.

Я за водою ключевой
Иду, влеком незримой силой…
Играет ветер трын-травой
И небо тучами закрыло.

Манит колодезный квадрат,
Зовет меня в такие глуби,
Которым я уже не рад –
Познанье беспощадно губит…

Иное время четкий ход
Ни на секунду не нарушит…
Что через миг произойдет? –
Пространство поглощает души…

Навеки души пленены
Тоннелем, тайною влекущим…
Четыре гладкие стены –
Заветный пропуск к райским кущам.

У райских яблок странный вкус.
Живой водою из колодца
Нерукотворного напьюсь
И слово вещее найдется…

Им, как ключом, я отомкну
Ворота в новую реальность,
Найдя покой и тишину,
Вкусив забытую ментальность.

На дне колодца звездный свет
Сместит духовные границы
Залогом будничных примет –
Нам начертали породниться.

Уклада нам не изменить –
Цель исторических свершений
Пустить планету во всю прыть,
Чем искренней, тем совершенней.

Грехи земные искупив,
Теряемся – что будет дальше? –
Когда мы превратимся в миф,
Лишенный повседневной фальши.

Каков, дарованный удел
Судьбой – без примеси актерства,
Где горизонт зарей зардел
И царственно во тьме простерся?

Вдруг начинаешь понимать,
Живя вне круга циферблата,
Что благодать – не благодать,
Когда рабом больным распята.

Где заклинанье нам найти,
Что мир разбитый восстановит,
Какие отыскать пути,
Чтоб не пролить ни капли крови?

На риторический вопрос
Жерло колодца безответно…
До Бога ветер не донес
Мой крик истошный, беспредметный.

Колодец щурит черный зрак,
Смеется явно надо мною –
Не различить уже никак
Теперь ЗЕМНОЕ – НЕЗЕМНОЕ…

Звезда, пронзая пустоту,
Кричит напрасно о пощаде –
Ее сбивают на лету,
На мертвый свет, совсем не глядя…

Забыт карающий закон –
Мы на пиру у БЕСПРЕДЕЛА:
Романтик смелый оскоплен,
Мечта, как муха, околела.

Безумье злее, чем чума –
Пастер прививок не состряпал…
И, если – ГОРЕ ОТ УМА –
Тогда бессильны эскулапы!

У них в запасе шах конем,
Но пес цепной глядит понуро…
Божатся: «Выход мы найдем
В чудесной камере Обскура!..»

Тебе, мой вывихнутый век,
Апологеты только снятся…
Ты ищешь их в толпе калек
Среди абсурдных декораций.

Страсть к переменам так сильна,
Что ты ни в чем не видишь смысла…
Но вот спадает пелена –
Рекламой скорбь твоя повисла.

Здесь каждый третий – Одиссей.
Как наше слово отзовется? –
Сквозь плевел зернышко просей…
И я опять иду к колодцу.

Мне предстоит громадный труд,
Ведь сорняки – такие злаки,
Раз их столетья не сотрут,
То с корнем вырвет их не всякий.

Колодец праведный молчит –
Загадочным суровым сфинксом
Храня секреты пирамид,
С которыми наш мозг не свыкся.

Скрипит натруженная цепь,
Ведро спуская бойко в шахту…
Любое чудо онелепь,
Колодец – только б не зачах ты!

Источником несметных сил
Из-под земли питаешь небо…
С тобой бы не заговорил,
Когда бы в твоей власти не был…

Волнует легкий ветерок
Вокруг засушенное сено,
А ты внезапен и глубок,
ПОСЛАННИК ТРЕПЕТНОЙ ВСЕЛЕННОЙ.

Твои старанья всем видны –
Справляешь службу ты исправно,
Но в полнолунье колдуны
Свои не закрывают ставни.

Не спят русалки на реке,
Встречая буйно ночь Купалы,
Хохочет Леший вдалеке –
Ждет в гости странников бывалых.

А ты, ЛУКАВЫЙ, МУДРЫЙ СТРАЖ,
О тех событиях ни слова…
Акселератов не предашь –
Всем оправдание готово.

Ты, сны наивной детворы
Своим журчанием наполняя,
Такие распахнешь миры,
В которых нет громов и  молний.

Мы не привыкли к ним еще –
Привычка свыше – вне обструкций…
Она нас обовьет плющом
И никогда не даст очнуться…

Желанья затолкают в клеть –
Ни встать, ни сесть – ты не мечтай там…
Плененье предстоит терпеть,
Урча сомнительным «Инвайтом».

Сметая рамки – в лабиринт,
Тезей беспечный, попадаешь –
Но если ты хитер, как Флинт –
Тогда осилишь ребус клавиш!

С тобой в игру пути изгиб
Вступает сразу, без прелюдий,
Чтоб ты в той фуге не погиб –
Ты должен знать, что после будет.

Вознаградит тебя Господь
Тропою за пределы круга,
Но должен ты перебороть
Себя – иначе будет туго.

Дни откровений перечесть
По пальцам – пошлый труд сизифов…
И лишь одна БЛАГАЯ ВЕСТЬ
Разрушит гнет стереотипов.

Она целебней для души,
Чем хор пустых увещеваний…
Проникнуть в сердце разреши
Той гостье, что других желанней.

Волшебной птице не перечь –
Она чиста, как Ангел Божий.
Нет у нее нигде предтеч,
Которые друг с другом схожи.

Небесной формуле любви
Служить отпущено Всевышним…
Скорей почивших оживи –
Никто не станет третьим лишним.

Пусть, нераскрытый до сих пор,
Сидит везде зловредный Янус.
Влезает в каждый разговор
И гнет свое: «Я здесь останусь!»

И нам страшней, чем в спину нож,
Когда неверье в сердце тлеет,
Но если ты вперед идешь,
То страх тебя не одолеет.

Спасает вера без границ,
Объединившая народы…
Крылатым, сердце, становись!
Лети, бесстрашное, сквозь годы!


Чарующие голоса
Я различаю – ближе, ближе…
Бессмертный праздник начался –
Забудем о мирском престиже…

На небе ни к чему престиж
Излишни справки, документы.
Когда умел летать – летишь,
Минуя мрак амбивалентный.

Колодец, добрый проводник,
ВЕРГИЛИЙ ВЕКОВЕЧНЫХ ТЕРНИЙ –
Я так к тебе уже привык,
Вожатый чуткий мой и верный!

Но ты исполнил высший долг –
Привел меня к познанью сути…
Шум суеты бесценной смолк,
Но как забыть о том маршруте?

Опасный, сложный, долгий путь,
ЧЕЛНОЧНЫЙ АНГЕЛ, повторишь ты,
Чтобы заблудших вновь вернуть
В те дни, которых ждали трижды.

Приблизится великий час:
Все времена и измеренья
Сольются, чтобы не погас
Огонь всевышнего движенья.

10-18.07.1995 г.
Поэма опубликована 
в журнале «Литературная учеба»,
№№5-6, 2000 г.