Мне грустно друг Горацио н е м о й,
Земля разбита глубиной стальной,
На шесть частей, и ты в одной из них
Переплавляешь правду в голый стих,
А во второй, конечно же, она,
Все так же белокура и вольна,
Все так же в белом, только за спиной
Знакомый человек здоровался со мной…
Горацио смотри,… хотя ну что ж я…
Когда весь мир во лжи,
То в том же ложе.
А вот друзья - предатели они
Не знаю почему, но Бог их сохрани,
А там смотри, еще одни друзья,
Но к ним нельзя, пока еще нельзя.
А это ветер! Ветер! Почему?
Какая разница я превращен в тюрьму,
Живу в тюрьме, где б я не жил на свете,
И этот ветер мой, бордовый ветер…
Прости Горацио ты право не при чем,
Не мне и не тебе судить мечем.
Я богом встал в основу мирозданья
И разрубил его в куски, мечем познанья.

Сегодня утром я ходил к реке,
И видел человека на песке,
На водной глади я его заметил,
То был старик седой как пепел,
Сквозь рваную одежду плоть видна,
Он говорит, что дальше тишина,
Он плачет – потому что слезы,
Он режет вены – потому что кровь,
Смеется потому что не серьезно,
И любит, потому что есть любовь.
Но ты, Горацио, в своем последнем слоге
Не говори об этом мертвом Боге.