Из воспоминаний Эльзы

«Эмиграция – это похороны,
после которых жизнь продолжается дальше»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Тадеуш Котарбиньский



Последний октябрь,
осенний перрон,
усталые нищие просят подачку,
потеют вагонные стёкла окон
и мёрзнут в перчатках девичьи пальчики.

Эльза трактует прощальные взгляды,
циничные думы,
жеманные речи,
и тех, кто жмётся у балюстрады.
От глупых напутствий становится легче.

Осталось за гранью далёкое детство,
отлов приведений
и дача на Волге,
весёлая N, что жила по соседству,
да «Остров сокровищ» на выцветшей полке.

Секреты и тайны. Какая безумность –
старик спаниель, разнаряженный в платье.
Невинная Liebe,
невинная юность,
признания
мелом на сером асфальте.

Четырнадцать лет – замечательный возраст,
над Эльзой витает подруга-харизма.
Вот слышен свисток,
заключительный возглас.
И что её ждёт
за пределом отчизны?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Поезд неспешно покинул платформу,
пахнет разлукой,
измят кринолин,
длинные рельсы спаржевой формы
мчат в неприветливый
строгий Берлин.