История из дождя

К тому же в тот самый день шел сильный дождь. Даже ливень. Почерневшие крыши и асфальт, промокшие  зеленые листья  тополя, какое-то другое, близкое земле небо, - все очутилось в плену непрозрачных, холодных струй небесной воды. Словно она лилась не из туч, а из того космического, что, можно увидеть лишь ночью. Виринея подошла к окну. Стала смотреть на небо, на спешащих укрыться людей, на полустертые очертания противоположного дома. Жаль, что так некстати заболела. Приходится пропускать работу. И голова болит нестерпимо. Двор был маленьким. Будто дома пришли откуда-то из неизвестности. Увидели на небольшой детской площадке что-то интересное и столпились вокруг нее из любопытства. А потом появились люди и уже было поздно, да и нелепо, показывать, что они, дома, живые. И пришлось так и остаться стоять вокруг маленькой детской площадки, где ничего уже любопытного не было. Там только ржавели неинтересные качели, наклонился «грибок»-песочница, полувывернутый, верно каким-то «грибником любителем», и мокла теперь под дождем полусгнившая скамейка для друзей (т.к. была она маленькая-маленькая и людям незнакомым или малознакомым, сидеть на ней было как-то неловко). И только тополя высокие качали, в ветряный день густой кроной. А дождь все шел и шел. Мимо домов, магазинов, деревьев, проскальзывал между промокшими по его вине прохожими. Виринее не хотелось сегодня вспоминать ни о том, что до отпуска ждать еще нужно было целых четыре месяца. Ни о том, что любить ее никто не любил. Ни о том, что дружить она, наверное не умела. Так ей казалось. Да и много еще было неприятного, о чем не хотелось думать… Но оно само лезло в голову. Например, нужно купить хлеб, а для этого, прежде, следует пробежаться под ливнем до угла следующего дома, где всегда стоял маленький хлебный киоск. Виринея вздохнула и начала одеваться. Во дворе пахло дождем, не ливнем. Ливень затих на время. Притаился, видимо где-то и ждал – на кого бы напасть, вымочить. Чтобы не осталось ни одной сухой нитки. А дождь шел,  даже бродил по улицам. Не заглядывал под зонтики. Ему было неинтересно. Виринея чихнула, раскрыла зонтик и тоже пошла рядом с дождем. Ничего, что голова немного закружилась. Не выходила на улицу два дня. Поэтому, наверное. Во дворе никого не было, кроме рыжей кошки под грибком. Кошка мяукала без перерыва, но за шуршанием дождя ее почти не было слышно и казалось, что она просто открывает рот. Не кошка, а рыба какая-то. Хлеб был опять неправильным. Вывеска: «Горячий хлеб», лгала каждый день и по несколько раз. В ларьке не только «горячего», но и хлеба-то по сути не было. Было какое-то перепеченное серое тесто, которое выдавала каменой корочкой вниз пара рук. Их хозяина (вернее хозяйку) Виринея никогда не видела. Можно было возмущаться и  даже жаловаться. Но только по правилам игрового автомата: бросаешь на грязное блюдечко монетки, получаешь «тесто», а потом уже можешь говорить что угодно. Если правило не соблюдалось и жалоба поступала раньше оплаты (что при Виринеи случилось лишь два раза), то окошко просто закрывалось. И ожидало осторожного стука следующего покупателя. А что оставалось делать? Поблизости больше не было хлебного киоска. И потому Виринея старалась покупать хлеб «по пути», возвращаясь с работы. У ларька никого не было. Кроме дождя, конечно.
Нет, можно было бы погулять по дворику. Послушать тихий разговор стекающих по зонту струй, посмотреть на пузырящиеся у ног лужи. Но…Виринея знала, что кто-нибудь обязательно будет смотреть в окно, а потом поползут разговоры… Вообщем, Виринея отправилась домой. У подъезда стоял совершенно промокший человек. Молодой человек. Он смотрел на окна и держал какую-то бумажку, а по лицу ударял дождь. Молодой человек ответить дождю не мог и потому молча переносил оскорбления. Только морщился, закрывая глаза.

-Здравствуйте, вы не подскажите, где здесь этот дом?
Виринея смотрела на расплывающиеся голубоватые буковки: «Александр Сергеевич Тотин. Ул. Тополиная аллея, дом 2Д, кв.38».
- А это вон тот серый дом…второй подъезд…
- Спасибо, девушка, двор здесь какой-то непонятный. И спросить некого…
- Это из-за дождя…
Виринея почувствовала, что щеки ее загорелись. Конечно, дождь был здесь совсем не при чем. Двор и правда странный и нелюдимый.
- Возьмите мой зонт. Вы же совсем промокните.
- Да что вы, я и так уже промок. Тем более, что идти здесь совсем недалеко. Но все равно, спасибо вам…
- Пожалуйста…

Он улыбнулся ей. А может ей просто показалось. Нет, он и вправду улыбнулся ей и побежал во второй подъезд. А Виринея сложила зонтик и вошла в свой, третий. Вечер наступил раньше обыкновенного из-за дождя. Виринея сидела у окошка и читала какую-то книгу. Но между строчек выплывал текст, который она не могла заставить исчезнуть.
«Почему я не счастливая? Имя у меня глупое… В школе кличка была – «Веренея-Емеля». Не складно, конечно, но обидно. И всегда не красивая. Худая, с непонятного цвета волосами и глазами. Глупой улыбкой… Если бы я была бы хотя бы «ничего», он бы взял зонт, спросил адрес. А уже завтра пришел с букетом желтых листьев… Ну конечно не листьев, а цветов… Только каких, интересно… Впрочем, это не важно… совсем…»
Глупый дождь, такой холодный,
Что стучишь в мое окно?
Одиночества брат сводный
Грусть и радость – все равно…
Две слезинки, как дождинки, -
Я теперь твоя сестра…
Мы с тобой две половинки,
Убегу с тобой вчера
И никто не станет плакать
Ключ под коврик положу
На Земле повсюду слякоть
Потому и ухожу…
Виринея захлопнула книжку и решила лечь спать…

Работа для нее была не столько призванием (хотя Виринея с детства любила книги), сколько просто любимым делом. Ну куда еще могла она устроится с такими, как говорила ее соседка, «данными». В хранилище всегда был полумрак. А может и четвертьмрак. Кто знает, сколько от мрака здесь хранилось. А от литературы, науки и искусства здесь хранились книги. Самые разные. Библиотека была большая. Виринея маленькая. Потому ей было холодно, одиноко. И как позолота с переплетов, сходила с Виринеи надежда на счастливое будущее, на счастье. А вернувшись домой она подошла к подоконнику полить цветок, колокольчик. За окном опять моросил дождь. У дома напротив был такой несчастный вид… Интересно, в каком окне может появиться тот самый Александр Сергеевич? Виринея принялась отсчитывать проемы и сердце ее громко стукнуло. Напомнило, что оно еще здесь… А там, в Том окне сидел Он. Человек, совсем еще молодой. Виринея приникла лбом к холодному стеклу и почувствовала, что плачет. А дождь ведь спрятался…
Уходя на работу Виринея теперь говорила ему до свидания. А возвращаясь – здравствуй. А еще она отправляла посылки. В них тонким ароматом всех новых годов на свете дышали яблоки. Сверкали золотом апельсины. Хрустели серебряными юбочками конфеты. Шершавым янтарем светился мармелад… Он наверняка захворал. Потому и сидел у окна, чтобы не потерять память о мире.
 
- Перестань в облаках летать! Тебе ли мечтать… Работать надо…Ра-бо-тать!
- Да нет же Вера Иванна, я просто никак книгу найти не могу…
-Ох, Виринея, получишь ты у меня выговор! Какая-то ты… не наша…Трудно с тобой…

Словно в клетке посредине ливня.
Листья верно льнут к моим ногам.
И темнеют ветки в парке смирно.
Я спешу, но только вот не к вам…

Возвращалась и знала, что он ждет. Ничего, что точно не знает -  кто она. Но не думать-то о ней он не может. Гадает, кто прислал такую красивую раковину с морем… А это она. Конечно, никогда она не узнает как его зовут. И он не узнает…Но это совсем не важно. Разве знает дождь как зовут это дерево? Нет. А дерево живет и  благодаря ему… Это ведь так просто и так сложно. Сняла плащ. Подошла к окну. Сердце ударило ее изнутри. Напомнило, что может исчезнуть. Он был в окне, и его там никогда не было…

Подъезд узкий, а ступенек так много, что Виринея споткнулась три раза. Пронзительный звонок в квартиру, закрытую деревянной дверью. Маленький, смуглый человек с испачканной щекой открыл дверь. За спиной был беспорядок. Виринея его не разглядела. Не хотела верить, что все было для него…

-Что вам угодно, барышня?..
- Вы Тотин?
- Да… а что, собственно говоря…
- В вашем окне…человек…вверх ногами…
- А-а-а… вы верно живете в противоположном доме, увидели человека в неестественном, так сказать состоянии и испугались? Я – художник…Это всего лишь картина…Денег у меня не так много. Стекло поменять просто совершенно некогда. Вот и закрыл его ненужным хламом…
- Чей это портрет?
- Знаете, а вы странная…Одного  моего знакомого… Я уговорил его написать портрет. Увидел на остановке… Лицо у него знаете ли, какое-то не наше, что ли, не земное… Мне по крайне мере так тогда казалось. Настроение какое-то было шекспировское. Хотел я чтобы портрет забрали его родители… Все-таки герой, на войне погиб. А они уехали. Вам не хорошо? Куда вы, барышня!..

Куда она могла деться? Не позвонила, не известила. Как в воду канула. Звонили соседям. Ничего не знают. Никто ничего не видел. Ключ под ковриком. Значит должна вернуться. Хотели сами сходить. Но не здоровилось как-то. На улице слякоть. К тому же в тот самый день шел сильный дождь.