Памяти Александра Аркадьевича Галича

Бояться автору нечего - он умер лет сто назад!
                А. Галич "После вечеринки"
     _________________________________

       "Эрика" берёт четыре копии -
       Вот и всё!..
       А этого достаточно!
       А. Галич "Мы не хуже Горация"
     _________________________________

       Но будут мои подголоски
       Звенеть и до Судного дня!..
       И даже не важно, что в сноске
       Историк не вспомнит меня.
                А. Галич
     _________________________________

        Oблака плывут в Абакан,
        Не спеша плывут облака.
        Им тепло небось, облакам,
        A я продрог насквозь на века!
                А. Галич "Облака"





Я прослушивал записи вечером -
твой концерт опять состоялся.
А бояться теперь тебе нечего.
Ты при жизни-то их не боялся.

Относясь с неподдельной брезгливостью,
к той системе, где властвует плаха,
верил ты, что мечта справедливости
весит больше свинцового страха.

Царства Сталина гнойную опухоль,
принялись разрезать с осторожностью.
Тут ты встал и испортил всю оттепель,
непохеренной правды тревожностью.

Не могла эта песня понравиться,
тем кто держит страну в тьме кромешной.
Но с перстом указующим справиться,
не сумел аппарат кэгэбэшный.

Много лет все пугались поры ночной,
жизнь ведя подотчётно-культурную,
с комсомольской доктриной ублюдочной
и партийностью номенклатурною.

Свора быдла кирзою потопала
в дармовую клоаку утопии.
Только "Эрика" крышкою хлопала,
чтоб с доноса четыре брать копии.

Стукачи все друзьями прикинулись,
чтоб в досье подсобрать материальчики.
Вот как методы нынче продвинулись -
у руля не сопливые мальчики.

Где предательство стало банальностью,
там разгул вертухаев-стервятников.
Напугал ты своей актуальностью
этих лабухов-шестидесятников.

Нет на свете печальнее повести,
чем про их пацифизм - настрадавшимся.
Каждым словом хлестнул ты по совести
холуям, этой властью зажравшимся.

Комитет всем дал право молчания.
Раз ты пикнул - ответ перед ним нести.
Ты же голосом, полным отчаянья,
рушил образ партийной невинности.

Трудно совести жить растревоженной,
коль её обделили беспечностью.
Ты воспел боль страны обезбоженной,
перед нынешним и перед вечностью.

Вот полезут искать через сто веков,
как тиранам писать эпитафии,
и гунявая шобла историков
будет рыться в твоей биографии.

Ты поэзией предал растлению
страшных духов кровавого племени.
А такие как ты, к сожалению,
умирают всегда раньше времени.

Сохраняю уверенность твёрдую,
буквоедам оставив риторику,
что пророчеств твоих правду гордую
исказить не удастся историку.

Обстоятельства гибели странные...
А как новости к ним долетели -
коммунистам - их радости сраные,
что не умер в своей ты постеле.

Хлеб от слёз с сигареткою слипнется.
На могиле поставлю стакан.
Как аукнется - так и откликнется...
Облака плывут в Абакан...