Сказ-очко

Жил-был мальчик, а внутри него жили-не тужили Честь, Совесть, и Чувство Собственного Достоинства. Мальчик жил-жил, жил-жил, а потом, как-то незамето, но метафизически-постепенно эволюционировал в сторону. А на *** существу, отличающемуся от «человека», все эти прибамбасы? И стал он, вернее Никто, Совесть регулярно иметь, Честь - мистически-регулярно проябывать, а на Чувство Собственного Достоинства – банально срать и ссать, срать и ссать, срать и ссать. Не вытерпели чашки-ложки-плошки Чести-Совести-ЧСД такого обращения, и ушли от «мальчика». Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля!
Совесть бежит, покрякивает, через лужи одиночества перескакивает: «И имел он нас, и **** он нас, и бил, бил он нас, запылил-закоптил!»
А за нею Честь - Дзынь-ля-ля! – вываливается из «окошка здравого смысла», и, переваливаясь с ноги на ногу, ***рит, хуярит, хуярит… сломя голову скачет по опустевшей улице: «Жить нам было нелегко!!! Мы поломаны, побиты, мы помоями облиты!!!»
А на ней, как на лошади верхом, ЧСД сидит, и товарищам орет: «Уходите, бежите, спасайтеся!!!» И уебищно в трубу: «Ду-ду-ду!!!» (Я все время подозревал, что так называемое «Чувство Собственного Достоинства» - немецко-фашистский выморок, иначе, хуля бы оно верещало неизвестно кому, «ты»?)
И надрываются они «на всю ивановскую»: «Мы сердиты!!! Никогда не вернемся мы в него!!! Мы ему не слуги!!!»
Но Ник То не стал скакать «вдоль забора» и причитать, типа «ой-ой-ой!!!» Не собирался он расцеловывать в ****у, нежить клитора, поливать и умывать, засовывать одномоментно по пять пальцев ног в жопы, всей этой ****обратии. Он целеустремленно послал на ***, заебал до смерти Совесть, Честь – утопил в слюнях, ЧСД – с хохотом растоптал.
И прожил он счастливо 150 тысяч лет.
 На небе. На земле. Под водой. Во всех стихиях – равносторонне. Однохуйственно.
Черная дыра – не всегда влагалище.