х

Падучая звезда, тем паче - астероид
на резкость без труда твой праздный взгляд настроит.
Взгляни, взгляни туда, куда смотреть не стоит


умершие во сне не заметили как смерть закрыла им очи
умершие во сне коротают за сплетнями долгие ночи
умершие во сне не желают признать что их скушали мыши
умершие во сне продолжают делать вид что они еще дышат

умершие во сне согревают под пеплом холодные руки
умершие во сне принимают за веру ненужные муки
умершие во сне не видят что черви изъели их землю
умершие во сне продолжают делать вид что они дремлют

умершие во сне разбивши свой колокол стали глухи
умершие во сне читают молитвы над кучкой трухи
умершие во сне любуются небом в чугунной оправе
умершие во сне продолжают делать вид что они правят

один громкий звук и покатятся кости
один громкий крик и обвалятся крыши
Боже мой,не проси танцевать на погосте
Боже мой,говори по возможности тише

Эстетический выбор - индивидуален, и эстетическое переживание - всегда переживание частное. Всякая новая эстетическая реальность делает человека, ее переживаюшего лицом еще более частным, и частность эта, обретающая порою форму литературного (или какого-либо другого) вкуса, уже сама по себе может оказаться если не гарантией, то хотя бы формой защиты от порабощения. Ибо человек со вкусом, в частности литературным, менее восприимчив к повторам и заклинаниям, свойственным любой форме политической демагогии. Дело не столько в том, что добродетель не является гарантией шедевра, сколько в том, что зло, особенно политическое, всегда плохой стилист. Чем богаче эстетический опыт индивидуума, чем тверже его вкус, тем четче его царственный выбор, тем он свободнее - хотя, возможно, и не счастливее.

Эстетическое чутье в человеке развивается весьма стремительно, ибо даже полностью не отдавая себе отчет в том, чем он является и что ему на самом деле необходимо, человек, как правило, инстинктивно знает, что ему не нравится и что его не устраивает. В антропологическом смысле, повторяю, человек является существом эстетическим прежде, чем этическим.

Мочиться, а попросту - ссать... а, вот что можно -мочиться, или просто - ссать. Ссать, ссать, хорошо ссать. Можно ссать, ссать, ссать сладко, долго ссать, ссать так мягко, ссать тихо. Так долго ссать, ссать долго, сладенько ссать. Хорошо так ссать, ссать долго, мягенько ссать, ссать писичка, ссать, ссать сладенько, ссать тихенько, мягенько ссать, пиписичка, ссать сладко, сладенько, потненько и так ссать, вонюченько, чтобы так нассать всластненько, ссать миленько, ссать, ссать тихоненько, ссать, ссать, хорошенько, сладенько ссать, потненько ссать, ссать так тайненько, ссать, вонять, ссать и вонять, вонять и ссать, вонять и ссать сладко ссать вонюченько ссать и чтобы была ссаная ссаная и сладкая чтобы было вонюче ссано и чтобы была ссаная вонь ссаная вонь ссаная вонь чтобы была эта ссаная вонь ссаная вонь ссаная вонь ссаная вонь ссаная вонь ссаная вонь ссаная вонь ссаная вонь ссаная вонь ссаная вонь ссаная вонь ссаная вонь ссаная вонь ссаная вонь ссаная вонь
 Татьяна Восковская: Владимир, скажите, какие писатели, поэты повлияли на ваше творчество?
Владимир Сорокин: Мои детские травмы прежде всего повлияли. Их было достаточно много.
Т. В.: Травмы душевные?
В. С.: И физические. Я был довольно АУТИЧНЫМ ребенком, я был погружен, жил как бы параллельно в двух мирах: мире фантазий и мире реальном. Если говорить о влиянии, то на меня больше повлияли кино и изобразительное искусство, чем литература.

Дворняги одеты в специальные костюмы, помогающие удержать на теле датчики, и накормлены тушеным мясом, молоком и хлебом.
Решительный Королев в модном пиджаке с накладными плечами берет под руку руководителя медицинской программы Владимира Яздовского:
-Знаешь, а вдруг собаки чужих рук не послушаются? Я человек суеверный, полезай сам!..
Яздовский с механиком Воронковым забираются на верх - туда, где распахнут люк кабины. Им подают псов, уже вставленных в специальные лотки. Щелкают замки. Яздовский на прощание проводит рукой по собачьим мордам:
- Удачи!
Уже видны солнечные лучики, пробивающиеся из-за горизонта. В эти минуты воздух особенно чист и прозрачен, значит, хорошо будет видна взмывающая ввысь ракета. Старт. Минут через пятнадцать на горизонте виден безмятежно белый парашют. Все несутся к месту приземления контейнера с собаками, заглядывают в иллюминатор: живы! живы!...


Остатки своей жизни Белка и Стрелка провели в институте и умерли своей смертью.
Очередь была за Пчелкой и Мушкой. Но их старт после аварии Р-16 перенесли на 1 декабря 1960 года. И вот в 7 часов 26 минут “Восток” стартовал. В общей сложности собаки пробыли на орбите сутки. Все шло гладко, но когда дали команду на возвращение, произошел сбой. По одной из версий, собаки улетели в сторону... Юпитера и погибли от удушья и жары после того, как их "шарик" из-за сбоя тормозной системы перешел на более высокую орбиту, а по другой – сгорели в плотных слоях атмосферы.

25 марта стартовала Звездочка. И ей предстояло выполнить один оборот и приземлиться. Полет закончился удачно. Именно на ней отрабатывали все этапы полета, которые предстояло чуть позже выполнить первому космонавту-человеку.
Больше собакам подняться в космос было не суждено. Собаки свое отработали. До старта человека в космос оставалось 18 дней.

Про гадов.
Мне сказали: "Пойди, там клево!"
Я пошел туда, а там гадко
Я назад пришел - и здесь гадко
А мне сказали - без меня было лучше!
И теперь для меня загадка,
Почему же, там где я, там и гадко?

А может, это я хожу и гажу,
Может, просто это я хожу и гажу,
А если это я хожу и гажу,
То зачем же я живу на этом свете?

Шоколадку, вкусну, сладку
Ты съела и тебя стошнило
И весь день тебя потом тошнило
И всю ночь тебя потом тошнило

И теперь вот для меня загадка,
Может, дело все же не в шоколадке?
А может, это ты ходишь и гадишь?
Может, просто это ты ходишь и гадишь?
А если это ты ходишь и гадишь,
То зачем же ты живешь на этом свете?Про гадов.
Мне сказали: "Пойди, там клево!"
Я пошел туда, а там гадко
Я назад пришел - и здесь гадко
А мне сказали - без меня было лучше!
И теперь для меня загадка,
Почему же, там где я, там и гадко?

А может, это я хожу и гажу,
Может, просто это я хожу и гажу,
А если это я хожу и гажу,
То зачем же я живу на этом свете?

Шоколадку, вкусну, сладку
Ты съела и тебя стошнило
И весь день тебя потом тошнило
И всю ночь тебя потом тошнило

И теперь вот для меня загадка,
Может, дело все же не в шоколадке?
А может, это ты ходишь и гадишь?
Может, просто это ты ходишь и гадишь?
А если это ты ходишь и гадишь,
То зачем же ты живешь на этом свете?
Песня другая была

И другие в ней были слова

И гитара звучала иначе

Пока жарился хряк



По другому текла вода

Другие катились стихи

И было как то теплей

Пока жарился хряк



Много было любви

Как много было любви

И каким был милым твой взгляд

Пока жарился хряк



Как солнце светило нам

Отражаясь в окнах домов

И асфальт полюбил траву

Пока жарился хряк



И ритм был посложней

И звучало все пока

Пока никто не мог угадать

Зачем жарился хряк



Об угол стола головой

Так, что лишь искры из глаз

На пол бокалы с вином

Туда же и жаренный хряк



Разбился дурак совсем

Разбился за просто ***

Как весело было здесь

Пока жарился хряк



Что изменилось в эти двенадцать месяцев, угадай с налета.
Правильно, ничего почти или очень мало. Пустой был срок.
Публика шевелилась довольно вяло, пыхтя созидала что-то,
после пыхтя ломала. В итоге минус, но он не весьма глубок.
Да, кое с чем обошлись неловко, в чем-то перестарались где-то.
Кафель опять приклеили как-то криво, не там прокопали рвы.
Жителей стало больше, порядку меньше. И речь не о части света:
в Африке климат мягче, но люди едва ли проще, чем я и вы.
Меж тем - закончилось целое лето. Увы.
Не изменилась та, от чьего нытья бешусь, у чьего бедра вьюсь.
Не изменился я, от чьих буриме она валерьянку пьет.
Год ей не по душе и не нравлюсь я; так я и себе не нравлюсь,
но буриме-то - что ж, непременно в печку, раз неудачный год?
Кроме литературы, чем и дышать, опускаясь на дно морское?
Чем и внушать себе, что после дна - еще одно, и земля не шар?
Чем утешаться, слыша, как год от года пуще грозится кое-
кто досадить по первое нам число, вгоняя в озноб и жар?..
Первое! А нынче уж вон какое. Кошмар.
С литературой, правда, как раз дела вокруг обстоят не кисло.
Что ни столбец газетный, то и сюжет. Мольер тебе и Гомер.
Смысл объявился вдруг там, где и мух не водилось, не то что смысла.
Что ни сюжет, то ребус. Хоть помещай в задачник. Ну, например.
Мать и отец тайком собирали хронику супротив тиранства.
Сын-семиклассник знал, ибо рос внимательным. Только плохо рос.
Так что, стесняясь роста, пока тянул сантиметров на полтораста,
не доносил. Потом до ста девяноста вымахал и донес.
Чем время нравственнее пространства? Вопрос.
Впрочем, я не о времени, я о себе, о частных своих проблемах,
о языке насущном, а не о слоге, который сидит в чалме.
Действовать ли мне дальше? И если действовать, то в каких морфемах?
Тоном каким бравировать, молодецки глядя в глаза зиме?
Я по-советски пробовал. Не далось, мешал аромат кутузки.
Пробовал по-московски - расползлось по швам, оторви да брось.
Много платя за транспорт, и по-ростовски пробовал, и по-тульски:
взять в оборот хотел неродное слово. Приступом не взялось.
Ладно, попробуем по-пластунски. Авось.
Эх, голубые елочки, белый снег, вдалеке с бубенцами тройка!
Публика шевелится довольно бойко, мало кого штормит.
Впрок идет заготовка дров, успех имеют шитье и кройка.
Может, мои мне опыты стоит впредь подписывать "Юнкер Шмидт"?
Нет, до поры не буду, помедлю минимум до конца куплета,
в коем: я, угловат и хладоустойчив (этакий эскимос),
еду все тем же транспортом без билета. В зубах у меня галета.
Жизнь дребезжит, подпрыгивает и воспринимается как курьез.
Меж тем закончилось целое лето. Adios,
amigos, nos encontramos mas tarde,
nos encontramos...

Господи, удостой меня быть орудием мира Твоего!
Чтобы я вносил веру туда, где сомневаются,
Надежду - где отчаиваются,
Радость - где страдают,
Любовь - где ненавидят,
Вносил истину туда, где заблуждаются,
Свет - во тьму.
Господи! Удостой утешать, а не ждать утешения,
Понимать, а не ждать понимания.
Любить, а не ждать любви.
Ибо кто дает, тот получает,
Кто забывает себя, тот обретает,
Кто прощает, тому простится,
Кто умирает, тот проснется к жизни вечной.
Аминь.