Милостыня. Богатый нищий

В бескрайних порослях земли
Я видел тайны мирозданья,
И чувства тонкие смогли
Привить мне музы назиданье.

Я жаждал страстных эпиграмм
И строк прекрасных наслажденья,
В душе имел я сотни драм,
Сказаний дивных устремленье.

Я плел невидимый узор
Прямых рядов четверостиший.
И их таинственный убор
Ласкал меня в часы затиший.

Великий дар преподнесен
Мне был всесильным провиденьем,
Вот строгим ямбом вознесен
Уж я к пределам упоенья.

И славы яркие лучи
Зажгли мне путь к щедротам мира,
При свете радужной свечи
Отдался я безумству пира.

Познал всепраздности предел,
Воссев на трон святой искусства,
И раз за разом пользу дел
Мне заменяла сладость чувства.

Но постепенно стало мне
На троне этом нестерпимо,
Как будто, сидя на коне,
Вперед скачу, но мимо, мимо...

Куда несет меня лихой?
Вокруг все то ж однообразье,
Или наездник я плохой,
Иль конь пустился в безобразье?

К кому податься, где искать
Моей души успокоенья,
Откуда правду мне узнать,
Кто скажет мне слова спасенья?

Вот нищий старец, что ж, спрошу
Его про вещие тревоги,
Не скажет - златом искушу,
Спасу от пыльной тьмы дороги.

"Послушай, старец, мне б узнать
Недуг мой тяжкий, иль не скажешь?
Прошу подробно рассказать,
По гроб, старик, меня обяжешь!

Однако вижу: не резон
Тебе задаром балаболить,
Вот, слышишь, денег сладкий звон,
Теперь согласен ты глаголить?"

Молчит старик, склонив к земле,
Седую бороду густую,
Глаза поникли в серой мгле,
И пальцы движутся впустую.

Немой, как будто, - не беда!
Разговорить его сумею!
Голодный, может: "Вот еда,
Бери же все, что я имею!"

Роскошных блюд искусный вид
Им без сомненья овладеет,
И пламень жизненных обид
В довольстве сытом оскудеет.

"Вкуси, блаженный, пышный плод –
Подарок дивного Востока,
Свежей он самых свежих вод,
И слаще нет устам притока.

А вот чудесное вино
Во кубке, вышитом алмазом,
Слезы прозрачнее оно,
Одарено великим сказом.

Лишь чуть губами прикоснись,
И возгорится страсть мгновенно,
Слепой экстаз поднимет ввысь,
Мечтами потчуя отменно!

Скажи мне только: почему
Печаль стремится неизменно
Дорогой к сердцу моему,
Стрелой вонзаясь дерзновенно?

Что мне весь мир?! Ведь я богат!
Мне медный грош вновЕ, не злато,
Но что-то вовсе я не рад:
Богатство есть, но не богато.

Уныло, пасмурно вокруг,
Все тучи; солнце где же? Нету!
Какой кошмарный, темный круг…
Я верен мрачному обету.

Кому же я его давал?
Кто тот злодей, узнать не смею,
Тоской и болью я воззвал
К тебе старик: открой идею.

Мне страшно здесь. Я одинок
С талантом, данным бесполезно,
К тебе мой помысел, инОк,
Я обращаю бессловесно.

Колени пред тобой клоню,
Отбросив хитрость и коварство,
Лишь об одном тебя молю:
Скажи мне, где мое лекарство?"

"Природы дар – судьбе хвала,-
Тут старец произнес смиренно,-
Но много подлости и зла
Он вызывает неизменно.

Талант – тяжелое ярмо,
Носить его не всем по силам.
Надел ярмо – оно само
Тебя ведет к живым могилам.

Ты просишь вылечить тебя,
Твоя болезнь неизлечима,
Но стоит ли терзать себя
Шипами острыми кручины?

Богатство? Нет! Ты не богат.
Ты – нищ, и нищим будешь вечно,
Лишь темной праздности разврат
Тобою правит тяжкой сечью.

Но все ж не стоит восклицать
В пылу напрасные страданья,
Кто тернии любит порицать,
Тому неведомы познанья.

Мы нищи и богаты то ж,
Но каждый жив своим уделом:
Ты – златом пламенным хорош,
Я – крАсен мысли мудрым делом.

С тобою равны мы теперь,
Зачем же хочешь ты признаний,
Мне предостаточно потерь
И мук постылых притязаний.

Я знаю, чем ты обделен,
Недуг отлично мне известен,
Но сказ сей правдой окрылен,
И вряд ли будет здесь уместен.

Так разойдемся ж, не сказав,
Друг другу слово откровенья;
Не слишком, может, рассказав,
Я обнажил к себе презренье.

Презрен и ты, но славен Бог,
Вселивший веру в искупленье,
И пусть разнузданный порок
Заменят лучшие стремленья".

Сказав, старик поднЯл клюку,
Перекрестил меня, вздыхая,
И поспешил, уняв тоску,
По полю жизненного края.

1988.