Бедуин 200? поэма

Вспышка хронического "нарциссизма" - мужской вариант...
(Биологическое исследование)
P.S. Исследование женского варианта впереди.
Автор.

1

Немого плача глаза пряча,
Когда на сдачу нету сил,
Скворча глазуньей неудачи,
У Бога милости просил:

«Зачем же так, а не иначе,
Содеян мир Твоей рукой?
Неразрешимее задачи
Задать не мог, о Боже мой?»

Услышал вдруг: «На склоне лет
И безнадежней нет, и слаще
Занятья, чем искать ответ
Душой оглохшей и болящей!

Ответ один, но не скажу,
Мой голос в тишине столетий
Забыт, спросите госпожу
Историю, она ответит.

Коль соизволит: не родившись,
От напряженья вникнуть в суть,
Уже устали. Заблудившись,
Как дети, изменили путь!»

Тогда сказал я: «Не финти!
Я сам себе – музей и книга,
Тысячелетних ген статьи
Во мне, и будних дней коврига.

Иль крошка, как уж повезет:
Лишь завещанье и интрига!
Зри в корень, вспять, наоборот:
Беги от суетного мига!»

2

Высокопарно, но всерьез,
Живу я вспять, считая тик
Часов, и замысла курьез
Всерьез открыт, и Божий лик:

Я – бедуин, и я в пустыне,
Есть черный щит и черный конь,
Но та ж душа во мне и ныне,
И так же горд, меня не тронь!

И та ж любовь, по ней сверяйте
Свой первый и последний шаг,
Мы – те же, и не оскверняйте
Тот факел, данный нам впотьмах!

Я – бедуин, и на верблюде
Под солнцем та же голова,
Которой был, и есть, и буду,
А в мелочах жена права!

Я вспять часов считаю тик!
Восток скучает, синагога,
Толпа и жертва… И тупик…
И крик, и камни – в Сына Бога!

Часов я вспять считаю тик!
Бреду, двенадцать их, и странник
Средь них, и я шепчу триптих:
Отец и Дух, и Сын – изгнанник!

Я вспять часов считаю тик!
Над той же пропастью, где гений
Поэтов заводил в тупик
На волнах данных вдохновений!

Часов я вспять считаю тик!
По-царски окруженный свитой,
Соболий мех мой, мир притих,
Считая пленных и убитых!

Я вспять часов считаю тик!
Земную ось вращаю мерно
С Коперником, и взгляд приник
К стеклу, пугая правоверных!

Часов я вспять считаю тик!
Я – над собой – ничей соперник,
Хребтами гор на ломкий пик
Взбираюсь, где ночуют серны!

Поет мне «сени мои, сени»
Тысячелетний мамин ген!
И весь «пен-клуб», как и Есенин
Отплясывают в крови вен.

Отцовский ген хранит изгоя, –
Натруженно терпенье спит, –
Вот в чем секрет, и вот какое
Наследие душа хранит!

Я – бедуин, на склоне лет
Часов считаю тот же тик,
Который дан мне, как завет:
Удача – блеф, ты не старик!

Ты – продолжение начал,
Начало нового начала,
И ген твой жив, мудрее стал…
– Собою будь! – жена сказала!

3

Я – взбунтовавшийся Пелагий,
Рок – суеверие людей,
Их выбирает миф, как трагик,
Блестящий клоун и злодей!

Судьба – уздечка для смиренья,
Загон и стойло лошадей,
Смерть – просто миг, порог забвенья,
Звезда – лишь свет во тьме ночей!

Я очищением пожара
Традиций хлам испепелю,
Не предначертанная пара
Ты мне, Судьба, я жизнь люблю!

И не таясь, коль Слово манит,
Графу отвергну! Графоман!?
Пишу столбцом, все в Лету канет,
Лишь Слово вечно, жизнь – обман!