Забрел я как-то в саванну, а там

По дикой саванне гуляли
Бок о бок ступая синхронно
В траве Сернобык крутогорбый
И с ним волоокая Серна.

– Взгляни, как вокруг все прекрасно,
Как чуден и свеж воздух утра
И солнце огромное встало
Над старым большим Баобабом.

«Конечно, ты прав», – отвечала,
Всецело проникнув вниманьем,
Густейшим из мецосопрано
Ему волоокая Серна.

– Вчерашний день прошел,
                сегодняшний пройдет
Нам все с тобой отрада.
Новое солнце взойдет
Над старым большим Баобабом …

Эту милую картину
Наблюдал я ранним утром –
Я давно интересуюсь
Разной живностью в саванне.

Вот сейчас, к примеру, встретил
Птицу странную по виду –
Очень гордая такая,
Ноги длинные и перья.

– Кто ты, божее творенье,
Чем живешь и что вкушаешь?
Вижу, пищей тебе стали
Ядовитых змей кусочки?

– Зовусь секретарскою птицей
Поскольку все знаю, а также
Перо есть в затылке и важность
В походке моей и манерах.

В еде же действительно к змеям
Имею свое предпочтенье.
Опасно! Но разве кто видел,
Чтоб пища легко доставалась.

– Уж больно-то длинное имя
Нельзя ль покороче, попроще.
– Ну ладно! Для всех тогда буду
Я просто: Трибун Громогласный.

– Какой ты, к чертям, громогласный
Вот Слон, этот да, этот может.
А ты же скорей мозговитый
Уж лучше ты будешь Сократом. 

Как ветер вдруг что-то промчалось
Пятнистое – словно бы блики,
Какие всегда возникают,
Когда долго смотришь на Солнце.

– Постой-ка, Сократ, ты все знаешь,
Что было сейчас тут такое
Стремительно-нервное в шкуре?
Шепни мне тихонько на ушко.

– Так это Гепард быстроногий
Он самый здесь прыткий в саванне
Его тут никто не догонит
И даже, пожалуй, что в мире.

– Неужто на всем белом свете
Не сыщешь такого. – Да что ты!
К тому же, кому он тут нужен,
Охота была надрываться.

Но если, как только стартует
В ближайшее время догонит
Кого-то и за ноги схватит,
За задние. Тот час споем мы:

Прощай, прощай, но жизнь идет вперед
И нам рыдать не надо.
Новое солнце взойдет
Над старым большим Баобабом…

Худющий бедняга ужасно,
Хотя все считают – поджарый.
Наверное, недоедает,
А может быть я ошибаюсь.

Однако за нашу болтливость
Мы можем сейчас поплатиться.
– По-моему все здесь спокойно.
– Поверь мне и быстро за мною…

Земля отозвалась
Раскатистой дробью
На тысяченогий призыв.
С пригорка, пыля,
Мельтеша иноходью,
Табунный донесся порыв.

С размаху метнулся
И тут же распался:
Опасности нет – тишина,
Прохладный ручей
С весны здесь остался
И травка уж больно вкусна.

Каурые, белые,
В яблочных пятнах –
Природы живая краса.
Пьют, фыркая, воду
И с тел этих статных
Усталость смывает роса.

На ходу покоряя
Гарцующей страстью,
Кобылка к ручью подошла.
Звалась Берта-Мария,
Была бешеной масти
И чудо как хороша.

Вороной поперхнулся
Утолением жажды
И было, ведь, отчего.
Нервно гривой встряхнул
Вздрогнул кожею дважды
Почуяв в себе баловство.

– Послушай-ка Бетти,
Давай погуляем
И с ветром поспорим о том.
Кто мчится быстрее
И в неге растаем,
Наслаждаясь с тобой естеством.

Она изумилась,
Наверно, притворно.
И в сторону чуть подалась.
Дугой шею склонила,
Заржала задорно
И вскачь от него понеслась.

Вороной озарился
Этой игрою –
Вдогонку за ней припустил.
Секунда, другая –
Растаяли двое,
И след их горячий простыл.

– Видал, что твориться в Саванне
Ну, где тут предаться раздумьям.
Коль вовремя не уберешься
С дороги – растопчут… с любовью.

– Мне кажется, больно уж строго
Ты судишь, Сократ, эту пару.
Ведь в жизни никак без движенья,
К тому же когда кровь играет.

– Нельзя окружающий мир нам
Познать в этом топоте шумном.
Не лучше ли остановиться
И слушать его с придыханьем.

Тогда ты проникнуться сможешь
Всем жизненным смыслом природы:
Рождением, смертью, любовью,
Страданьем и поиском пищи.

Услышать стук сердца Гепарда,
Который вот-вот промахнется.
И трепет сердечка Газели,
Тень смерти в глазах увидавшей.

Заметить в ветвях Бабуина,
Что замер, прислушавшись к ветру.
А рядом сородичи мирно
Вкушают плоды всей семьею.

Почувствовать силу растенья,
Какое с упорством достойным
Пробиться старается к солнцу,
Пусть даже сожрут его завтра.

Вот видишь, как много возможно
В минуту тиши и покоя.
– Но жизни-то нет без движенья?
– Ты слушал меня и не слышал.

Давай на мгновенье забудем
О мыслях глубоких и думах.
Тебе же все надо пощупать,
На вкус, так сказать, убедиться.

Вот, можешь сейчас обернуться
И глянуть туда, где лощина.
Увидишь живую картину –
Мной сказанных слов подтвержденье…

Земля, на растительность нищая,
Слышит знакомый звук.
Старая Гну по независящим
От нее причинам упала вдруг.

То ли время пришло расставаться
С этим миром – старым мешком,
А то ли не стало сил стараться
И месить песок пешком.


Мягкая тьма уже манит
И медленным желтым крабом
Новое солнце не встанет
Над старым большим Баобабом.

Но как нестерпимо жарит
И к телу бывшей Гну
Разная живность валит,
Почуяв ее слабину.

Грифы спустились сверху
И ходят в вперевалочку.
Кричат они – словно со смехом
Смертельную считают считалочку.

Глаз пеленой затянулся
Хлопанье крыльев вокруг.
Вот один из них встрепенулся,
И жадно сузил круг.

И как по команде тотчас
Ринулись со всех ног.
Клювами рвать в клочья,
Нервно вздрогнувший, бок.

И это тягучее солнце,
Что с верху лучи прядет.
Над старым Баобабом
Для Гну уже не взойдет.

–  Но пиршество дикое это,
Я, думаю, быстро прервется
Злых и голодных в саванне
Поверь мне, не мало найдётся.

Тут в скорости дело, с которой
Разносится запах умершей.
Увидишь, что к «столику» вскоре
Примчатся другие конечно…

Шустрой, дерганой походкой,
Словно бедная сиротка,
Семенит Гиена ходко.
С виду, вроде бы, уродка,
Ну, а падаль чует четко –
Что же голод он не тетка.

А с юга, с другой стороны
Там, где в мареве скалы видны.
И вершины по утру бледны.
Шагом ровным, слегка заводным
Шакал появился как дым, –
Ну, эти всегда голодны.

Синхронно в лощину вбежали,
Друг друга заметили – встали,
Холодно зубы оскалив.
Грифы, что тушу терзали,
Шумно исчезли всей стаей
Один на один их оставив.

Они поворчали баском,
Гну обогнули кругом
Торопливо и нервно бегом.
Давясь будущим сладким куском
Выдавая слюну языком.
Ища страх и слабость в другом.

Скаканье по кругу Гиены с Шакалом
Вокруг этой туши казалось забавой:
– А ну убери-ка язык свой шершавый.
– Видали, сказала – язык мой шершавый
Положим твой так же далек с идеалом.
Вот так и ругались Гиена с Шакалом.

– Оставим тут милых зверюшек,
Авось, как-нибудь разберутся.
В конце-то концов, мяса много,
А может быть, кто-то уступит.

Так что убедился, прагматик –
Не просто все в мире подлунном?!
– И все-таки жизнь – есть движенье.
– О боже, за что мне все это?!

Движение чье, поясни мне.
Кто ест или, кто поедаем?!
– Обоих, конечно. Одно, ведь,
Всегда переходит в другое.

–  Совсем ты меня тут запутал.
То эти, то те, а то вместе.
Давай-ка еще раз проверим
Практически выкладки наши.

Вот берег, река, водопой вот.
Все мирно, спокойно и ладно,
И каждый в свою очередность
Идет в это место напиться.

Но водная гладь не подарок –
Встречаются разные твари.
И, вроде бы, движутся оба,
А жизнь одному достается…

По речке очень тихо,
Но довольно лихо –
Плыл.
Коричнево-зеленый,
Солнцем утомленный –
Крокодил.



Бревнышком прикинут,
Мозгом мир покинув –
Блеск.
Хвостиком виляет,
Пьющих удивляя, –
Всплеск.

Глаз свой приоткроет,
Нервы успокоит –
Зырк.
Рассеянных заметит,
В питание наметит –
Нырк.

Лапы в растопырку,
Зубы все в притирку –
Клац.
И на дно вращаясь,
Сердцем учащаясь, –
Бац.

Тихо наблюдает,
Как искра жизни тает –
Мрак.
С виду очень скверно,
Но все закономерно –
Вот так.

– Ну, что же, мой брат земноводный
Сейчас показал нам наглядно,
Что солнце в ветвях Баобаба
Не всем новый день предвещает.

Но ты, почитатель природы,
Тяжелые мысли о грустном
Гони от себя поскорее,
А то ведь свихнешься, пожалуй.

Мы разные божие твари,
Все нужные – нет бесполезных.
Пусть даже один горло душит,
Другой – без ума от цветенья.

Создателю слава за то, что
Нет в мире похожих друг другу.
Иначе, я думаю, стали б
Тогда зеркала бесполезны.

Ну, вот погляди на созданье
Поесть, да поспать – все что нужно.
Ни здрасте тебе, ни спасибо,
Ну, что с него взять – толстокожий.

А тоже, наверное, в мыслях
Себя мнит красой неземною,
Пожалуй, и центром вселенной.
Гляди, как в мечтах он расплылся…
Траву спокойно жует
Большой, пребольшой Бегемот.
Что, непонятно вам?!
Повторяю: Гиппопотам.

Чем скорее набьет он живот,
Тем скорее пойдет отдохнет.
К прохладной и мутной реке
По соседству, невдалеке.

К воде, пыхтя, подойдет,
Откроет огромный рот.
А там четыре клыка –
Каждый с два моих кулака.

В воду плюхнется и поплывет,
Не-ет, скорее по дну он пойдет.
Совершая свой моцион,
С такими же рядом как он.

Как толстый раздувшийся плот
Или маленький пароход.
Качается он на волне
Жизнью довольный вполне.

Жаркий полдень, когда снизойдет,
Бегемотов в реке целый флот.
На спинах птички сидят,
Чинно устроившись в ряд.

Иногда Бегемот заревет,
На соперника грудью пойдет.
А бывает, что фыркнет в тиши –
Не со зла, а так для души.

Грозен он, когда что-то гнетет,
Когда в жизни никак не везет,
День испорчен «черным котом», –
Но ленивый и добрый, притом.

– Как ты мог, Сократ, так хамски
Мне об этом милом звере
Рассказать. Ты циник, право.
Нет в тебе душевной страсти.

Может ты конечно вовсе
Не имеешь предпочтений
В тех животных, что невольно
«Прозябают» с тобой рядом?

Что ж тогда возможно лучше
Мне пойти куда подальше.
А не то твой гнев накличу
Неизменно, как другие.



– Как ты глуп и не искусен
В пониманье сути вещи,
Что готов ты субъективность
В объективности увидеть.

Мне, конечно, кто-то ближе
Ну, а кто-то не по нраву.
Но вот так в глаза хамить мне?!
Ты, пожалуй, первым будешь.

Не бездушен я, поверь мне,
Ведь скрывать я должен чувства.
Должность у меня такая,
Но пред НИМ и я смущаюсь.

Средь деревьев горделиво
Ходит он как среди равных.
Только лишь его увижу,
Вся ученость комом в горле…

Где-то там высоко-высоко,
Куда добраться нам нелегко.
Утопая головой в облаках,
На земле стоит на крепких ногах.

Шкура в пятнах, но ему наплевать
Он не станет ее в стирку сдавать.
Шеей гордой и длинной своей
Не смущает никого из зверей.

Вы б позавтракать, как он не смогли,
Это будет метров пять от земли.
Но зато ему так трудно, увы,
Отщипнуть немножко свежей травы.

Так живет Жираф в саванне давно.
Про него снимают часто кино.
Может он как лошадь быстро бежать,
Иль задумчиво стоять и жевать.

Собираются жирафы в стада
И по Африке гуляют тогда.
На мгновенье я хочу замереть
И на грацию их долго смотреть.

Как же эту красоту не любить,
Мне походку их никак не забыть.
И когда вернусь я домой,
Они останутся в мыслях со мной.

– Прости, Сократ, я и не думал
Как глуб;ко это чувство.
Ты мне казался хладнокровным
И не способным на открытость.



Я думал «цифра» в этом сердце
Гармонией вовсю владеет.
И вдруг такое упоенье.
В беседе частной, но не близкой.

Сократ!.. Тебя я снова открываю,
Хотя казалось, что за время,
Что были вместе мы, я знаю
Почти что всё … как о соседе.

– Ну ладно! Хватит! Всё! Довольно!
Меня смутил ты, что некстати.
Давай-ка лирику забросим.
Поговорим с тобой серьезно.

Поскольку только лишь такие
Реалистичны отношенья.
И должен на серьезные вопросы
Ответ серьезным быть! Не мене!

И лидер тут один, конечно.
Поскольку четко знает грани,
Которых пресекать не стоит,
Чтоб не задеть и не затронуть…

Зацепили носорогов рог
Оскорбленья он снести не смог.
Тяжело-о так задышал
И на обидчика побежал.

Налиты кровью глаза
Отказали совсем тормоза.
По земле копыта стучат,
Воздухом ноздри свистят.

Не видит, не слышит вокруг,
Никто ему нынче не друг.
Ты за дикость его прости
И не стой у него на пути.

Но если его не дразнить,
Дать спокойно поесть и попить.
То заверить бы всех я вас смог –
Не страшны ни броня, и ни рог.

Можно черным его назвать
Или в белого переименовать.
Не в настроении дело тут,
Просто разные виды живут.

– Да ты меня просто пугаешь,
Вот и выйди теперь на прогулку.
Тотчас или рогом подденут,
Иль с грязью смешают (буквально).



Куда же пойти мне, податься?
Найти где, скажи, справедливость?
И кто защитить в диком мире
Случайного путника сможет?

– Ну, вот заскулил, хвост поджавши, –
Спасите скорей, обижают, –
У нас беспредел, но в Законе:
Друг друга едят, но для дела.

К тому же есть тот, кто рассудит
Серьезный, солидный – чин чином.
Обиды за так не допустит,
Ну, разве что сам оплошаешь.

Вон там он в теньке развалился,
Полуденный зной избегая.
Со всем своим мощным семейством,
Скорее похожим на свиту.

Да ты оробел, как я вижу.
Не бойся, иди, познакомься.
Но будь осторожен (с царем-то)
Он только на вид такой вялый…

Вы когда-нибудь видали кота
Большого, желтого, с коричневой гривой.
Кисточка на конце хвоста,
В глазах ленивая маята,
А внутри огро-омная сила.

Одним движеньем встает,
Тянется, пасть разевает.
Слегка ушами прядет,
И неторопливо идет,
Владения обозревая.

А если не очень жарко будет
И ему разохотится,
То об имидже слегка позабудет,
Инстинкт в себе разбудит,
Возьмет и поохотиться.

Конечно, на это прайд есть –
Молодняк, там, или львицы.
Но что б поддержать реноме и честь..,
(Дать за собой доесть)
Да и самому не поститься.

Чаще конечно он спит
Или, прикрыв глаза, размышляет.
За жизнью семьи следит,
Справедливый выносит вердикт
И точки над «и» расставляет.



Все вокруг королем его чтят
Дорогу ему уступают.
Все, что ползут, идут и летят
Отводят в сторону взгляд
И уважения не скрывают.

– Однако, Сократ, как серьезно
Ваш маленький мир обустроен.
Я задал вопрос мимоходом,
А вышло, что день прогуляли.

Спасибо тебе за беседу,
То время, что ты подарил мне –
Как миг для меня пролетело
И день уж клонится к закату.

Пора мне. – Ну что же счастливо.
Возможно, увидимся позже.
Ну, в общем, когда-нибудь точно,
Коль снова сюда к нам заглянешь…

Все так же синхронно ступая,
Совсем почти в сумраке скрылась
Премилая пара, что утром
Моим завладела вниманьем.

Я их проводил взглядом долгим
И к дому направил движенье.
Спиной к заходившему солнцу,
Обходя старый ствол Баобаба.

            * * * * * * * * *