Примирение

Лес догорал осенним золотом, плавно покачивая ветвями, укрытыми ржавчиной, златом и багрецом. Деревья роняли свои листья, усеивая ими широкую дорогу, выходящую из леса и, преодолевая овраги, уходящую в горы – в молчание.

Снег. В горах всегда царствует снег, укутывая вершины. Горы сверкают первозданной белизной – днём, златом и пурпуром – в свете восходящего и заходящего Солнца, серебром – в свете седой Луны. Всё это кажется нереальным, будто существующим где-то за гранью этого Мира. Но и золотыми, и пурпурными, и отливающими серебром, они верно хранят свою древнюю тайну.

Мимо Великого Озера, мимо огромных деревьев, уже одетых в белоснежные саваны, горная дорога убегала вверх, стремясь покорить своим упорством горные вершины. Гордая дорога, величественные и непоколебимые горы... Заканчивалась эта идиллия неподалёку от самого высокого пика – большими деревянными воротами.

Невесть откуда приходящая дорога, гордая горная вершина вдалеке и тяжёлые деревянные ворота.

Ворота открыты настежь. Снаружи с обеих сторон застыли склонившиеся фигуры в бордовых тогах. Статуи?.. Фигуры монахов почти недвижимы.

Монахи. Предгорье. Монастырь...

Колебание воздуха. Призрачный силуэт подёрнулся дымкой. Повиликой движения изогнулось пространство, и из зеркала небытия – вперёд шагнула высокая статная фигура.

Статуи монахов словно и не замечены. Пришелец сразу же направился мимо них к стоящей неподалёку открытой беседке. Четыре столба, двускатная крыша. У дальней стены, которой никогда не было, сидел человек. Звук шагов проследовал к беседке, зазвенел на каменной мозаике пола. Остановился. Человек медленно поднял глаза, встретившись взглядом с пришельцем...

...Молчание... В молчании рождается и исчезает сущее. В молчании происходил и их разговор. Давайте и мы прислушаемся к их разговору и тихо посмотрим – что происходит внутри их Вселенной...

Монах и Странник, пришедший неведомо откуда... Приветствие. Предложение садиться...

«Зачем ты позвал меня?!.» – прогремел голос. Над головою пришельца сверкнула исполинская молния, грозя превратить в пепел маленькую беседку. Шаг вперёд – под крышу.

Пространство вокруг почернело – надвигалась гроза. Хлынул дождь, мгновенно превратившийся в бушующий ураган, сплошной пеленой извергавший потоки воды на осеннюю землю. Беседка, двускатная крыша и сплошные стены дождя вокруг.

Человек, всё так же задумчиво склонив голову, сидел в дальнем конце беседки, созерцая маленькое рисовое зёрнышко, лежащее перед ним на полу...

«Ты звал меня – я пришёл!..» – исполинский голос будто обрушился на землю новым шквалом стихии. Хоровод ужасных молний затанцевал вокруг...

Маленькое рисовое зерно превратилось в цветок синей розы, аромат которой незамедлительно распространился вокруг...

Приветствие. Предложение садиться...

Послышался звук звенящей стали, и в зеркалах из текущей с неба воды замелькали картины сражающихся друг с другом двух исполинских армий. Исчезли... Послышался плач, и вдруг словно стена плача обрушилась на беседку, грозя превратить её в пыль. Пространство перед пришельцем поплыло, превращаясь в огромный дубовый стол, на котором многозначительно блеснула огромная двусторонняя алебарда. Пришелец в громовом молчании смотрел на сидящего перед ним маленького человека...

Молчание... Предложение садиться...

Позади пришельца вспыхивает пространство, изгибается волною и отекает на землю, медленно замерзая структурою из голубого льда. Звёздный Странник медленно и величаво опускается на Ледяной Трон.

«Отвечай, когда тебя спрашивает Звёздный ...» – Его грохочущий голос словно разбился о волнорез протянутой к нему ладонью вперёд руки...

«Прошу тебя, подожди!.. Невежливо было приветствовать гостя, пока он не сел... Теперь я приветствую Тебя, Небесный Странник, порождение Духа...» – впервые ответил ему человек. Под сводами беседки словно зазвенели серебряные колокольчики...

«Почему ты назвал меня Странником Духа?» – громыхнуло пространство. «Я – существо, порождённое ...»

«Хаосом?.. Хаос не порождал никого и никогда... Звёздному Страннику это должно быть известно...» – поющие ветерки его голоса излучали теплоту и дружелюбие.

Фигура сидящего на Троне словно бы сделалась ещё громаднее. Над головой его проявилась страшным нимбом галактика, в центре которой зияла особою темнотой огромная чёрная дыра. Руки его опустились на подлокотники и приняли в себя явившиеся из запределья алмазный скипетр, роняющий на землю снопы искр голубого льда, и державу – хрусталь магической сферы, сверкающей внутри рождающимися и умирающими галактиками. Фигурка сидящего на земле человечка казалась ничтожной по сравнению с ним...

«Я знаю то, что было, есть и будет!..» – и голос его, поразивший молчание, сорвался снежной лавиной с крыши беседки, обрушился в пространство, превратив его во вселенский калейдоскоп иссиня-чёрного пространства вспыхивающих и исчезающих в небытии Миров и Вселенных...

Молчание... Лишь тёплый тихий ветерок, пришедший под своды вселенной Двоих, разрушил иллюзию тишины, впервые проделав брешь в плотине непонимания...

«Я знаю тебя... И ради другого бы я не пришёл, Брат!» – произнёс человек – словно гул серебряного колокола долетел из дали.

Сидящий на Троне вздрогнул. Так его не называл никто и никогда... Лишь там – на Родине – тот, которого он ждал тогда... Едва удержал готовый вырваться стон. Нет, только не это... Только не ржавчина воспоминаний, всегда готовая голодным минотавром броситься на него... Почувствовав, что теряет над собою контроль, пришелец напрягся...

Человек сидел на полу всё в том же положении, в котором Странник застал его, но пространство вокруг беседки словно родилось заново. Красное заходящее солнце бросало свои лучи, наискось заполняя беседку, ложилось причудливым рисунком на его плечи... На какое-то мгновение пришельцу показалось, что огненно-красный нимб застыл над головою его собеседника... Аллюзия – странный причудливый гость их вселенной – медленно растаяла.

Сидящий на полу человек, и пришелец, напряжённо склонившийся вперёд – к дубовому столу. На столе вместо серебряной алебарды лежал красивый синий цветок. Самообладание чужестранца не выдержало. Конница воспоминаний, древних, как Мир, как Вселенная, хлынула расплавленным водопадом из недр его памяти, застилая сознание, гася волю и разум.

От мощного удара кулака дубовый стол переломился пополам, медленно покрылся ледяной плёнкой и истаял, уйдя в небытие. Алмазный скипетр, разбрасывая вокруг себя голубые искры, медленно откатился к столбу и тоже исчез. Держава хрустальной магической сферы, отблёскивая, вспыхивала рождающимися и умирающими вселенными среди иссиня-чёрного вакуума, заполнившего беседку.

«Ты знаешь меня?!!» – прогремел раскат его голоса. «Ты знаешь меня!!!» – насмешка, вспыхнувшая сверхновой прямо посередине беседки, испепеляя, гася и отправляя в запредельность все чувства, кроме ярости, тоски и боли...

«Ты знаешь меня?!!»

Пространство за пределами беседки исказила судорога, солнце исчезло, словно его и не было никогда. На вершине ближайшего пика, дальше которого уже не было ничего – лишь Хаос – протаяли из небытия острые иглы пиков Замка Чёрной Тоски и Сумеречной Обречённости.

Неподалёку от беседки появилась скрипящая страшной ношей огромная чёрная виселица. На месте, где ещё недавно стоял дубовый стол, проявилась полупрозрачная обсидиановая плаха со странной красной фигурой, изображённой на плоской вершине её...

Позади сидящего на полу человека возникло окно в первозданный хаос, и оттуда шагнула к нему странная чёрная фигура, медленно поднимая над головой блистающий осколок кривого зеркала...

Замерла...

В пространстве между Двумя вспыхнула огненная плоскость, заполненная светом заходящего солнца. Мгновенным росчерком невидимого пера на ней проявились стихи.


ИЗ КаМНЕЙ ВОДОПАД НАД ГРАДОМ ОБРЕЧЁННЫМ
В ЗАБЫТОЙ СТОНОМ ТРАУРНОЙ МИНУТЕ...
СО ЗВЕЗДНОЮ ДОРОГОЮ НАВЕЧНО ОБРУЧЁННЫМ
Я ПОМОГУ ВЗГЛЯНУТЬ
НА ПЛАМЯ СУТИ...


В сознании пришельца что-то происходило. Полузабытые образы Родины, Первого – Старшего, и Младшего Братьев, Океан Вечности и Замок. Прощание и разлука, пение звёзд и осколки воспоминаний. Звёздная Охота и тот – последний... Последний Разговор и взгляд Последнего Звёздного Оленя... Всё это закружилось в вихре вселенского калейдоскопа и будто застыло немой пантомимой – потом, когда сидящий напротив него впервые поднял глаза, и два их взгляда встретились друг с другом.

Те самые глаза... Глаза Последнего Звёздного Оленя снова смотрели на него... И не было в них ни упрёка, ни презрения, ни злобы... Лишь доброта и любовь, сочувствие и понимание, готовность отдать всё это тому, кто всегда был для него Братом – сыном Отца их небесного и вечно любимым Другом.

Всё исчезло в это мгновение – осталось лишь два божественных Близнеца, смотрящих друг другу в глаза – из конца в конец бесконечности. Из беспредельности в беспредельность.

Не родившийся стон и вселенское ожидание, сила и знание, смирение и любовь...


Пространство народилось наново, опять пошёл дождь. Холодный, осенний... Прозрачные бриллианты капель переливались гирляндами в свете появляющейся Луны. Полнолуние... Млечный Путь белой зеркальной Дорогой медленно поднимался к восходящей Луне.

Лунным серебряным светом наполнилась и беседка. Длинные, белые струи серебряного цвета заполнили её внутреннее пространство... Между четырёх деревянных столбов под старой двускатной крышей по-прежнему сидели двое. Один – похожий на покрытую серебряной дымкой статую улыбающегося Будды. Вьющиеся золотые волосы другого падали длинными локонами на роскошный халат сибирского хана. Он сидел напротив – в низком дубовом кресле. Блеснула паутинкой серебряная цепь – словно осколок Луны белым зеркалом полумесяца сверкнул у него на груди. Он был печален...

Они были очень похожи – одинаковы были фигуры и лица, лишь глаза и волосы одного были серебряными, а у другого – золотыми.

Приближалась полночь. Дорога из звезд – Млечный Путь – окончил свой бег до Луны и задумался, ожидая чего-то. Один из сидящих, поднявшись с пола, сделал жест рукой, предлагая другому последовать за ним – туда – к Луне, к Матери, к звёздам. Тот медленно поднялся из кресла и шагнул за ним – к началу Млечного Пути.

И Близнецы, задумчиво склонив головы, медленно пошли рядом...


Статуя сидящего под крышей беседки Будды казалась отлитой из жидкого серебра. Она точно плавно покачивалась на струях спускающейся к ней – в беседку – серебряной радуги воды. Молодой монах, почтительно поклонившись статуе, старательно сметал осенние листья со странной мозаики пола. Там – на полу – была изображена стилизованная фигура того, чьим останкам они поклонялись. Они – Хранители праха усопшего, пришедшего со звёзд и ушедшего туда – в запределье. Спустя какое-то время – срок, который известен лишь Главным Хранителям, снова пройдёт ритуал сошествия духа со Звёзд, и монахи в багровых тогах почтительно склонятся перед Ним. И Он обязательно придёт... Надо лишь верить...

Верить...

А на сегодня, поскольку минула полночь, ритуал был окончен...