И она обожала чёрных котов,
Джона Фаулза и шоколад,
кто увидел её, на Алтай готов,
в глушь любую и страшно рад.
Потому что она поражает в миг,
если сможешь понять – счастлив.
И теряются сонмы елен и вик,
как луна, вызывает прилив.
И смотреть на неё я бы мог с утра,
не заметив, что ночь уже,
так и тянет к себе, как в ночи дыра,
но нельзя допускать ближе.
Пропадёшь, гляди, коль уж не на век,
безусловно, на долгий срок.
Здесь уже полегли англичанин и грек,
лишь сгустился любви морок.
Шевельнулось во мне, но уже ослеп
от улыбки её. Оглох.
Где уже понять, что мотив нелеп,
когда весь на корню засох.
Превратился так я в колючий куст
и лечу, и лечу за ней,
и видать насквозь - шелуха да хруст,
не хватает её огней.
Их и надо бы, мне всего чуток,
запылал бы, заполыхал,
а на том огне ты сварила грог
и шепнула: «Какой нахал».
девчонке с Телецкого озера
© Copyright: Вадим Вадимыч, 2004
Свидетельство о публикации №104090301171
Свидетельство о публикации №104090301171
Рецензии