У дамбы

ГЛАВА  СЕДЬМАЯ   (окончание  поэмы "Ворскла")

У  ДАМБЫ

   "Куда вы посоветуете мне отправиться?" –
  спросил он Географа.
    "Посети планету Земля, – отвечал Географ, –
  У нее неплохая репутация…"

             Антуан де Сент-Экзюпери

Еще белы над поймой облака,
Еще в достатке зелени и сини!
Но чаще, чаще хмурится река
Под сенью верб, склонившихся
к стремнине…

Уже пора…
Но солнцем залит день,
И летний зной назойлив и несносен!
Уже сады прибрежных деревень
Полны плодов. Но нет! еще не осень!
Уже алеть запаздывал Восход,
И багровел Закат нетерпеливо,
И к дамбе в акватории залива,
Прибило наш резиновый вельбот.
Уже лохматый западный мираж
Смутил наш план последнего ночлега,
И мы, поддавшись панике побега,
Тащили разом – лодку и багаж.

Мы поднимались "юзом" на откос.
За нами следом – дачники цепочкой:
Глава семьи мешок тяжелый нес,
И легкую байдарку – мама с дочкой.
Само собой сам Бог так повелел –
Чужих людей сближать на переправе.
Обычай путников никто менять не в праве,
И мы разговорились, между дел.
И, глядя сквозь очки в литой оправе,
Нам женщина советом помогла,
Знакомя нас с вокзалами в Полтаве,
Она была приятна и мила…
И муж ее, байдарку загружая,
Наш "путь к причалу" с Юркой уточнял.
А я внимал о яблок урожае
Рассказу женщины и что-то понимал…

…Я понимал, что здесь у этой дамбы
Уже родился первый робкий стих
Поэмы будущей беспечных дней моих!
Я понимал, – тесны пределы ямба –
Не уместить всего, что будет в них…
Я понимал, что снимков пара дюжин
Запечатлела пройденный маршрут,
Что не на карте был он проутюжен,
Что это вряд ли подвигом сочтут…
И видел я, что женщина красива.
И понимал, что  с ч а с т л и в а  она!
Я слово "счастье" выделил курсивом,
В желании воздать ему сполна!..
О, как умеют люди улыбаться,
Когда их счастью просто нет границ!
Нам остается только удивляться
Необъяснимой схожести их лиц…

Я понимал, что друг мой счастлив тоже –
Он улыбался так же, как они…
О! на счастливых люди не похожи,
Когда на лицах маски из брони!
Тому виной осеннее ненастье?
А может, – бремя будничного дня?..
Или проносят люди свое  с ч а с т ь е,
От посторонних ревностно храня?
Так, вдруг в толпе, мелькнут его черты,
И на лице улыбка заиграла!
А через миг – опущено забрало,
И вновь глаза растерянно пусты…
В чем суть вещей? В обыденности серой? –
В ней сути нет!.. Не в этом ли и суть?..
Когда ты жив Надеждою и Верой,
Тогда ты – жив! А нет, – не обессудь…

…Смутилась собеседница моя,
Как будто разгадав,  ч т о  понял  я…
И, словно в довершенье разговора,
Три красных преогромных помидора
И, с ними габаритами точь-в-точь –
Три яблока вручила мне их дочь!
Слов не найдя,  полтавские гостинцы
Я увозил, прижав к груди своей,
Как шесть планет для Маленького Принца,
Что озадачены планетою людей!
Мне слышалось: Король повелевал
Любить его прелестный астероид!
А Честолюбец Пьянице кивал:
Что с королями спорить, мол, не стоит…
А Человек с планеты Деловой
Подсчитывал какие-то убытки…
Фонарщик предлагал фонарик свой
Географу, промокшему до нитки,
Сочувственно качая головой.
Тот утверждал, что лучше всех планет –
Его сухой уютный кабинет!..
Что, мол, земля не стоит и мизинца
Доверчивого Маленького Принца!..

Я молча прижимал к груди плоды,
Вдыхая запах позднего ранета,
И слушал голоса гостей планеты
Судачивших о ней на все лады:
«Здесь всё огромно – Гений и Злодейство!
Всё велико – и Дружба, и Вражда!
Здесь с Красотой соседствует  Беда,
С Уродством – изваяний Чародейство!
Здесь "кто есть кто" никто не разберет,
Здесь почему-то всё наоборот!..

И мне обидно стало за планету.
И я, размяв сырую сигарету,
В раздумье невеселом закурил.
И через миг, прервав своё молчанье,
У Маленького Принца  я спросил:
В чем Истина, Добро и Красота?..
Ответил Принц:
"В улыбке на прощанье!" –
Идея, до обидного, проста…

А  та семья, почти не тратя силы,
Уже обогнала нас в три весла.
Их торопливо Ворскла уносила,
И нас неспешно к берегу несла…
С рекой прощаться здесь нам предстояло.
Здесь был финал беспечного пути,
А вместе с ним – и новое  н а ч а л о!
И, дай нам Бог, –
        идти!
           Идти!
               Идти!..