Одна красивая мамина сказка

   

                У одной мамы, так себе мамы, ничего выдающегося, было две дочки. Одну звали Улитка, и была она очень быстрая, думала ушами и ела глазами. А другую звали Моль, и была она еще быстрее, не успеют еще купить одеяло, а она его уже съела, а спала она с одним открытым глазом, чтобы не пропустить ничего, что еще можно съесть, руки мыла слезами и вытирала волосами. А самой главной была Бабушка, она строила замки из песка и цемента и строила семью из нот и котлет. А ноты были красивые, очень выдающиеся были ноты, и если Моль не успевала их съесть, и если удавалось им и мимо Улитки проскочить, то попадали они к Бабушке, и она тут же замешивала их в цемент или укладывала в котлеты. А мама работала и в кино ходила, потому что в детстве ей работать не разрешали и в кино ходить не разрешали, а жила она в замке и ела котлеты. А теперь выросла, купила детей и никто ей в кино ходить не запрещает. И вот как-то приходит она ночью из кино и ложится спать. И снится ей странный предмет, вроде скрипка, да больно большая. Проснулась она и Бабушке рассказала. А та ей и говорит: «Дура ты, мама, дура. Это же виолончель, у нас в замке их три штуки. А обе наши дочки давно уже в музыкальной школе учатся». Тогда мама успокоилась, и успокоенная пошла в кино, потому что один заморский повар Тарантино перестал лепить феттучини, и снял фильм про одну маму, не нашу маму, а другую, которая устала котлеты есть и пошла других мам и пап в капусту крошить.   



                Один раз, когда Бабушка не сварила вовремя кашу, и Моль съела вторник, и они все поругались, потому что именно во вторник нужно было идти на урок в музыкальную школу, и, пока ругались, все вместе потеряли четверг, и стало холоднее на два дня, мама решила надеть носки потеплее. Но когда она наконец то нашла их в своем шкафу, один носок был уже совсем не целый, огромные дыры украшали его всего. Но мама засомневалась, что это Моль, Моль обязательно съела бы целиком. А Улитка не ест оранжевые вещи, а именно такого цвета были носки, вкуснее для нее синие, лиловые, ну еще красные может понадкусывать. Ну, тогда это точно мыши, решила мама, и рассказала детям сказку, которая ей приснилась в первые часы вторника, когда Моль его только еще понюхала.
                Сказка о мышах.

                Высоко в небе. Там, где и горы уже не горы, а облака, и водопад уже не водопад, а дождь, где маленькое отразилось в солнце и стало большим, а богатство отразилось в луне и стало бедностью, жила кошка. Были у кошки крылья, и охотилась она на мышей. И у мышей были крылья. А играла кошка со счастьем. Кто ей его дал неизвестно, но было оно ярким и звучным, блестящим и звенящим. Круглым оно было. А еще играла кошка с горем, Горе тоже было круглым, тоже было оно блестящим, ярким, звучным и звенело громко. Правда, были у него и крылья.
                Как-то мыши разозлили кошку. Налетели стаей и смеялись. «Злые и противные мыши», - подумала кошка и кинула в них первым, что попалось ей в лапы. И было это горе. Ничего не случилось с горем, ничего не случилось и с мышами. Еще противнее запищали мыши и еще быстрее стали летать над кошкой. И кинула в них кошка вторым, что попалось ей в лапы. И было это счастье. Не попало счастье ни в одну мышку, и упало оно на землю, где звезды и не звезды уже, а лужи, а солнечный дождь и не дождь, а камни.  Прям об эти камни и разбилось счастье. Живы и здоровы мыши, им и без счастья воля. И без счастья у них остались крылья. У кошки осталось горе. А еще крылья, воля и летающая пища.
                Не повезло  только людям. Люди жили без крыльев, без воли, без счастья. Очень сладко и спокойно жили люди. Пока не свалилось на них счастье. И осталось лежать осколками, красивыми и опасными. Вылезли из нор своих люди, стали собирать осколки. Один кусок остался в Москве, другой в Перми, третий в степи, четвертый в океан упал. Как же собрать все? Выползли норные люди, ходят по земле, собирают счастливые осколки, да только не соберут никак свое счастье.
                А виноваты во всем мыши, злые и противные мыши, что летают высоко в небе. Там, где горы уже не горы, и водопад уже не водопад.      
   



                Хорошо, что Бабушка была запасливая, и припасала всего по два, и вторника у нее было два, никто уж не говорит про пятницы. Только очень сложно было все это найти, потому что замок был маленький, а время Бабушка накопила много. В общем, к обеду Бабушка нашла запасной вторник, и мама ушла в кино, а дети пошли есть ноты, потому что наступило время музыкальных уроков. Но этот вторник оказался таким скучным вторником, что Бабушка пошла в пункт обмена вторников и поменяла его на другой, но уже началась среда, и они так и не узнали, не подсунули ли им еще более противный, чем у них был.


                Другая красивая мамина сказка.


                В среду Бабушка вспомнила, что у нее кончился цемент,  а мама вспомнила, что пора сходить на работу и получить зарплату, и таким образом их желания встретились и решили идти вместе, пока не придумают что-нибудь другое. Мама взяла свою волшебную сумку, в которой еще в прошлом году потеряла килограмм турнепса, и ушла ловить троллейбус. А троллейбусу мэр в теплом прошлогоднем декабре подарил крылья и независимость от пассажиров, а горожанам подарил по сачку для ловли троллейбусов каждому и в нагрузку несовпадение желаний с маршрутом троллейбуса. И вот в эту грустную среду мама решила по дороге на работу зайти к мэру и попросить у него крылья, потому что очень хочется работать. Мэр был очень рад увидеть маму и крылья ей не дал, он хотел, чтобы она забегала к нему часто. Мама не очень расстроилась, она достала из сумки волшебный компас, который угадывал настроение троллейбуса, и все- таки добралась до своей работы. И мамин начальник тоже был очень рад видеть маму, и даже подарил ей крылья, чтобы она быстрее улетала с работы в свой замок. И так вольготно было маме лететь, что она даже уснула, и ей приснилась сказка про далекую и холодную страну, и она проспала остановку «кино» и прилетела домой.



                Сказка о далекой и холодной стране.

                Когда-то в далекой Австралии было холодно. Днем еще ничего, а вот ночью совсем становилось ужасно. Жили в Австралии дикобразы, умные и добрые, но с длинными колючками. Днем они играли в домино, а ночью не могли заснуть и думали о солнце, без которого было очень холодно. Чтобы согреться дикобразы ложились вместе, греясь друг о друга, но кололи себя своими длинными иголками. Так они и мучались, или холодно или больно. Но как-то раз, когда небу было скучно, оно опустилось пониже, посмотреть, во что там играют дикобразы. Зрение у неба было плохое, оно опускалось и опускалось, пока не опустилось совсем на дикобразьи иголки, которые и проткнули небо тысячу триста семьдесят шесть раз. И во все эти дырочки потекло солнце. И стало в Австралии жарко. Те дикобразы уже умерли, новые разучились играть в домино, а дырочки в небе остались. И жара в Австралии осталась, появились кенгуру и ехидна, утконос и сумчатый волк, и еще очень много красивых и умных животных, которым уже не было ночью холодно.


                Про зависть и подлость.

                Но дома кофе не слаще воды из-под крана, и мама убежала в кофейню на Сухаревке. Было пять часов утра, но она благополучно проспала весь вчерашний вечер и страшно хотела революций, пусть хоть в пищеварении.
                Официантка квёло клевала носом, MTV в телевизионном ящике бодро долбало клювом, и мама никому из них не мешала. Мешать и помешивать ей разонравилось еще одиннадцать лет назад, когда Моль еще не стала Молью, и выяснилось, что детям почему-то нужна каша. Тогда мама поняла, что ее в очередной раз обманули. Кстати, обманывали маму строго по расписанию два раза на дню, она провоцировала на это окружающих своими круглыми как блюдца глазами. И когда мама поняла, в чем таки тут дело, она пошла к доктору Ненаврюдюкову И.Х. и попросила сделать себе операцию на глаза, чтобы не были такими круглыми. И после этой сложнейшей операции в мамины игриво прищуренные глаза перестали попадать подлость и зависть, которые так и снуют вокруг нас, особенно в июне, когда летает тополиный пух и разносит и зависть и подлость еще дальше, чем они могли бы сами добраться.
                А больше всего их скапливается на Крайнем Севере, где все принимают подлость и зависть, равно как и зависть и подлость, облепленные тополиным пухом за снег. Там они лежат долго-долго и не тают. А иногда айсбергами отплывают в злобные подлые и завистливые путешествия и топят большие и красивые корабли.
                Однажды несколько тонн сконцентрированной подлости и слежавшейся зависти потопили один такой огромный корабль. Но мама забыла эту сказку о «Титанике» и поэтому ее здесь нет. 


                Чего здесь еще нет.


1.Детского плача, потому что  от него болит голова и разрывается сердце.
2.Грязной посуды, хотя она очень хотела здесь скопиться, но мама попросила ГАИшников повесить специальный запрещающий знак.
3.Сказки про Красную Шапочку, хотя мама уже и не надеется, что вырастет когда-нибудь поколение, которое ее не будет знать.
4.Глупых Лосей, которые могут слизать всю соль маминого замысла, и Придурошных Тушканчиков, которым Бог и так дал слишком много. Во-первых, длинные ноги, чтобы высоко прыгать, а во-вторых, нас с Вами, чтобы мы проходили их на уроке зоологии.
5.Киоска с мороженым, потому что никто тогда не станет читать мамины сказки, а будет ныть «купи да купи».



                Ну так вот, был грустный июнь и было пять часов утра. Мама допила свой кофе с корицей и побежала домой. Нужно было собирать вещи. Очень много вещей. В замке их прижилось такое количество, что пришлось построить Дачный замок, и туда их всех сослать на поселение. Дачный замок стоял на берегу пруда с лягушками, которые по ночам охали, а на крыше флюгером работала Ведьма.


                Маленькая сказка про Ведьму.
             
                Когда Ведьма была маленькой, она жила в доме над овощным магазином, она очень не любила кашу, а любила овощи. Когда Ведьма пошла в первый класс, овощной магазин закрылся, а на его месте сделали книжный магазин, и Ведьма полюбила читать. Она читала и читала, и даже успела вырасти, пока книжный магазин не разорился, и туда не въехало казино. Тогда Ведьма собрала свои книги и устроилась работать флюгером, потому что в казино всегда было шумно, а жить можно и на крыше. Ведь дом- это то место, где человеку хорошо, и где он хранит свои книги. И в этом ведьмы совсем не отличаются от людей. 

                А дома  уже обнаружились самые первые последствия сбора вещей. Самые первые последствия сбора вещей бывают трех видов:
1.Положительные.
2.Отрицательные.
3.Последствия отдаленного влияния.
                Положительные последствия заключаются в основном в том, что становится виден пол, и находится уйма потерянных, очень нужных в свое время (именно тогда, когда они и потерялись) вещей. И, главное, образовывается место для складирования новых, еще не успевших устареть вещей.
                Отрицательные последствия. Видно, какой грязный и потертый стал вновь обретенный пол. Находятся вещи, которые можно было бы и не находить. Например, дневник Моли за третий класс, пропавший сразу после годовых отметок.
                Последствия отдаленного влияния. Бывают самые разные. В  данном случае было найдено два ежа, один уж и одна карта Ужгорода. А также паспорт Жулёва Антона Анатольевича 1969 года рождения. Поискали самого Жулёва Антона Анатольевича, но так и не нашли. Может, плохо искали.


                Чего точно не будет в маминой сказке.

1.Списка всех собранных вещей.
2.Описания перемещения вместе со всеми собранными вещами.
3.Что сказал Бабушке водитель машины, которая везла всех вместе со всеми собранными вещами в Дачный Замок.
                Главное - выжили все, хотя мама и пыталась умереть в самом начале и во всем этом не участвовать.


                Сказка о выживании с моралью.


                Земля была еще холодная и сырая, но маленький боб фасоли уже проснулся и хотел тепла и света. Крошечный хвостик начал пробираться на поверхность, натыкаясь на камни, щепки, сор, на чьи-то неуютные корни. Одна мысль-«главное - выжить»- толкала его наверх. Он думал о солнце, которого никогда не видел, о теплом ветре, с которым будет разговаривать по вечерам, о заботливой хозяйке, что будет поливать его теплой, вкусной водой.
                «Главное - выжить в этом холоде, и у меня будет все, о чем я мечтаю»
            «Главное – выжить,
              главное – выжить,
              главное – выжить, - пыхтела фасоль и старательно ползла к счастью.
                Последний сантиметр был особенно труден, он оказался асфальтом.
                -Вау, - сказала фасоль (потому что она была американской фасолью), когда асфальт сдался, и от яркого света она на миг ослепла.
                А в следующее мгновение на нее наехал валик асфальтоукладчика.

                Отсюда вывод: наслаждайся процессом, результата может и не быть.



                Удобнее наслаждаться процессом лежа, - вспомнила мама и, когда весь городской скарб был выгружен из машины в Дачный Замок, полезла на крышу. К солнцу поближе, от шума подальше. Но жестоко была обманута. Солнце, конечно, стало ближе, а вот шум то как раз здесь и проистекал в основном. Как вы помните, на крыше жила Ведьма, которая работала флюгером, и мама никак не ожидала увидеть целых трех ведьм и одну, не менее целую, черную козу. Как выяснилось, не только у людей есть родственники, любящие приезжать в гости.
                Пришлось научиться извлекать положительные моменты из малоприятных событий. Например - козье молоко. Хотя бабушка и утверждала, что у людей, пьющих молоко черной козы, в голове только черные мысли. Но не пропадать же добру, и она кипятила его  по три раза. Молока коза давала много, и весь день над Замком висела черная тучка – это черные мысли, испарившиеся из молока, не хотели далеко улетать. Когда тучка становилась такой большой, что солнце совсем не попадало на грядки около Замка, Ведьма брала метлу и отгоняла тучку подальше. А по ночам соседские собаки выли, даже когда не было луны. Это к ним доплывали черные мысли из молока черной козы, которую привезла с собой с Карпат тетя Ведьмы, работающей флюгером на крыше Дачного Замка. Собакам снились раздавленные трактором будки, украденные котами сосиски и прочие ужасы их собачьей жизни, некоторые еще ужаснее, чем эти. А когда от собачьего воя становилось совсем уж муторно на душе, Ведьма садилась на метлу, набрасывала на тучку сетку и отгоняла ее подальше в лес.   
                А между тем грустный месяц июнь закончился, начался радостный месяц июнь. Наконец стало по летнему жарко, и даже зацвел арбуз, на который уже никто и не рассчитывал. Козу согнали с крыши, чтоб так сильно по ночам не топала, и она даже слегка побелела на земле. А мама решила чуть-чуть поработать, немного, самую малость. Она попросила у ведьм косынку-нелюдимку, которая работала так же, как шапка-невидимка, чтоб добраться до города без билета, прихватила молока на дорожку и пошла на шоссе ловить автобус. Естественно, без косынки-нелюдимки, в ней невозможно это сделать. Совсем скоро, уже минут через сорок пять, на дороге показался автобус. И даже остановился и открыл маме дверь.
                -В Москву,- сказала мама.
                Водитель кивнул. Мама выбрала себе удобное местечко у окна. Благо, сделать это было очень просто, потому что кроме мамы и водителя никого больше в автобусе не было. Сначала мама смотрела в окно, потом сочинила один стих, потом еще немного посмотрела в окно, попробовала сочинить еще один стих и задремала.

              Cтих, сочиненный мамой до того, как она задремала.


                В моем небе - только мои мысли,
                И если следовать их призрачным орбитам,
                То можно выплыть на берег Камы,
                А  можно утонуть на Черном море.
                А можно долго-долго ждать ответа
                У озера, заросшего осокой,
                И, не дождавшись, снова задавать вопросы,
                Которые ответа не имеют.
                И в этих мыслях проживать такую жизнь,
                Когда задачи без решений не тревожат,
                И «ноль» в итоге – это не мученье,
                А лишь этап.
                И бездна радует,
                И разум не страшит.

                -Москва,- сказал водитель и открыл дверь автобуса.
                Мама вышла, дверь закрылась, автобус уехал. Мама смотрела прямо перед собой на большое высокое здание, на котором была вывеска. Большими буквами - «Москва» и маленькими - «гостиница». Мама оглянулась вокруг себя. На Москву не похоже, но, может быть, она ошибается. Мама еще раз оглянулась вокруг себя и окончательно проснулась. Она стояла на широком проспекте, и по обеим сторонам дороги росли пальмы, огромные, раз в  пять  выше мамы. Солнце ослепляло, воздух странными запахами пытался обмануть нос. А может, и не обмануть? А может, и подсказать? Пахло нагретой хвоей, жареной рыбой и морем. И еще было очень много запахов, но все незнакомые. Мама пошла на самый яркий, приторно сладкий запах, и он привел ее к дереву с крупными блестящими листьями и еще более крупными, как будто бы восковыми, белыми цветами. «В краю магнолий ….что-то там … море»,- подсказывал, напевая, внутренний голос.
                Следующий запах привел маму к летнему кафе на улице, где она съела жареную форель. А запах йода, странствий и соленого каната привел ее на набережную. Прямо на маму плыл огромный корабль. «Михаил Светлов» было написано на его борту.
                «Как в кино»,- подумала мама. Справа от нее покачивались на воде яхты каких-то неизвестных ей миллионеров, чуть дальше совсем черный грек, а может и турок, ловил рыбу, его невеста, загоревшее кровь с молоком рядом на скамейке, в тени, создаваемой плетями винограда, читала книжку. По набережной гуляли дамы в шляпах, пассажиры спешили занять места получше на пароходике «Гагры», какой-то мальчик писал в воду. Из динамиков лилась музыка, смешиваясь с плеском волны о каменный берег. Слева стояло здание, и, подойдя ближе, мама прочитала – «Морской вокзал г. Сочи».
                Врать не будем, мама не расстроилась. Пятнадцать лет она на море не была. Поэтому подарок, предложенный автобусом, порадовал.
                Мама шла вдоль моря и пыталась впитать в себя все запахи, все впечатления, все новое, незнакомое, интересное. На набережной можно было купить все: бусы из ракушек, засушенных крабов, турецкие пепельницы, шашлык, мороженое, газеты, экскурсию в Афонские пещеры. Можно было заплести африканские косички африканскими руками, сделать маникюр и татуировку на две недели, узнать будущее посредством гадания на картах Таро и на кофейной гуще. Не то чтобы маму так уж сильно интересовало будущее, может ей просто захотелось кофе, но, так или иначе, а из всех предложенных услуг мама выбрала именно гадание. Крупная тетка усадила ее рядом с собой, взяла  в руки чашку с гущей кофе, который мама выпила быстро, большими глотками, чтобы не задерживать специалиста, сверлившего ее взглядом.
                -Сейчас скажу тебе все. Сейчас, сейчас. Уже чуть-чуть осталось. Ага. Так вот. Кофе говорит, что через полчаса ты снимешь комнату в доме номер двадцать пять по улице Войкова.
                И ведь как точно все предсказала. И время, и место. Уже через час мама ставила на плиту чайник в доме номер двадцать пять по улице Войкова и просила всех известных ей богов, а особенно бога одинокого автобуса, подбросившего ее из Подмосковья в Сочи, чтобы они оставили маму хоть на недельку на море. Ведь боги - они такие, их просить надо постоянно, и по несколько раз, а через день еще напомнить, чтоб не забыли.

                Показательная сказка про богов.
 
                Собрались как-то утром боги на одной божественной кухне. Ну, там, нектару горячего с сахаром попить, разговоры поразговаривать, то да се. Сидят за столом, в окошко свое божественное глядят.
                -Неплохо, други, совсем неплохо,- начал Первый лясы лясить. Очень даже недурственно. И планета сама вполне еще, и страна - на уровне, как бы.
                -Да-с, авантажно вышло. Коли так и пойдет, согласен я вечность- другую здесь провести,- это уже Второй вторит.
                -Но согласитесь, братья, имеются же все-таки, никуда от них не денешься, вполне определенные недостатки. Недостатки воспитания, питания, образования. Образовываются такие образования, что и не вообразить.
                -Вот-вот, недостаток воображения опять же.
                И как только заговорили они о недостатках человеческих натур, как примеры всех этих недостатков сразу стали бросаться в глаза. Даже через такой маленький экран в земной мир как окно.
                -Вы только посмотрите, - Третий кивал в этот экран. Утро раннее, восьми еще нет, а мужик с сумкой в «Вино-воды» забегает, торопится, небось еле-еле дождался открытия.
                -Да уж, алкоголизм- это да. Бедствие этой Земли.
                -А вы, братья в другую сторону смотрите, на дорогу. Машина несется, подрезала кого только могла, создает аварийную ситуацию на проезжей трассе.
                -Именно-именно, не мне вам рассказывать, сколько у них в день народу в автокатастрофах гибнет. Не успеваем оформлять, кого в Рай, кого в Ад, кого в реанимацию.
                -А вы вот туда посмотрите. Средь бела дня, в смысле - утра, не боясь, что кто-нибудь увидит, один абориген роется по карманам бедного, несчастного алкоголика, другого аборигена. Здесь уже две их беды вместе - алкоголизм и воровство.
                -И не говорите, коллега. Да и я не буду. На фоне такого замечательного расположения в Солнечной системе, что сказалось на климате, богатейшая планетка, нефть, газ и прочие блага, такая этическая недоразвитость, такая душевная бедность.
                Понервничали боги, выпили еще по бокалу нектара, еще пытались поговорить, но все время возвращались к человеческим порокам, и все хуже и хуже выходили в божеских разговорах люди, все препротивнее и гадостнее.
                А в это время мужик с сумкой, полной водки, вина и даже шампанского тяжело ступая, выходил из магазина. Отрешенная улыбка на его лице говорила о его необычайно хорошем настроении. Дома у мужика готовились к свадьбе. Дочку замуж выдавали. И жених мужику нравился, и жить молодые будут хоть и отдельно, но рядом. И уже представил мужик как с внуком в зоопарк пойдет, а может и в школу дадут в первый класс отвести. Или с внучкой на дачу поедет. В общем, как Бог даст, думал мужик и тащил сумку домой.
                А машина, так сильно потрясшая своей скоростью божественных собеседников, уже въезжала в ворота роддома номер пять. И водитель подумал, что как хорошо, что он успел и что он поехал все-таки по Ярославской, а не по проспекту, и помог женщине.
                А абориген, роящийся по карманам другого аборигена, нашел таки, что искал - паспорт с пропиской, и теперь решает проблему, что проще - дойти до соседней улицы, где живет загулявший землянин, и найти его родственников или попробовать самому дотащить гражданина домой.
                И всем было бы счастье в этой божественной сказке, если бы Боги как начали пить свой божественный напиток, который по действию, оказываемому на Богов, почему-то очень похож на алкоголь для землян, так и закончили. Да не смогли. А через год и вообще спились, и были забраны коллегами с нашей прекрасной планеты с чудным климатом и в замечательных рубашках с длинными рукавами были доставлены на принудительное лечение в райский профилакторий.
                Мораль: а не фига было плохо о людях думать. 
            

          -Чай-дело хорошее, - подумала мама. Но дома должны быть и мясные закуски.
             И пошла на улицу купить еды. Далеко ходить не хотелось, и поэтому остановилась около первого же павильончика с едой. Красивый армянин вкусно выкрикивал:
           -Лепешки! Лепешки! Горячие лепешки!
             На витрине лежал собственно сам товар - лепешки. И ценники. «Лепешка с курицей-35 руб.» «Лепешка с сыром-25 руб.»  «Нон-лепешка-10 руб.»
           -Дайте-ка мне, - мама протянула продавцу деньги. Дайте-ка мне одну с сыром и одну с курицей.
           -Держите. Вот эта будет с курицей. А вот эта будет с сыром.
           -Ага. И когда вот эта будет с курицей?
           -Что когда?
           -Когда она будет уже с курицей?
              Дальше продолжать диалог было бесполезно. Красавца-армянина измучил русский язык, а маму уже почти задушил смех. И она повернулась, чтобы идти обратно. Левая нога на расплавленном сочинском асфальте, а правой ступая в траву. Мама подняла глаза - стена желтого кирпича и табличка «Улица Ярославская д.2». Мама оглянулась - пальмы, набережная, море с дымкой. Мама посмотрела перед собой - опять «Улица Ярославская д.2» 
               «Так вот он какой- выбор»,- подумала мама и шагнула в Москву, на улицу Ярославскую, к своему карманному замку.


                Так было тем летом.

                Я в городе белом
                И все на мне белое,
                И глаз не порадует
                Синяя краска, наверное.
            
                И синяя птица не
                Спуститься с крыш отсыревших,
                Не серых, а белых
                В погоне за цветом.
            
                Так было тем летом.