Вечер...

Вечер стучит каблучками незнакомок за окном и пузырьков - в кипящем чайнике. Я умер бы от чахотки, если бы не твой горячий чай. Пьём молча. Просто смотрим друг в друга, слушаем мысли, читаем глаз роговицы. Ты хочешь напиться, ты хочешь ночи. Её огоньки уже прочно прописаны в твоих глазах. А я просто - дома, тепла и тебя.
-Там такой концерт! Ты же сам хотел! Ты же будешь жалеть, если пропустишь!
-Ладно, пусть. Концерт так концерт.
"Лучше жалеть, чем выходить теперь," - думаю, когда иду одеваться. Не могу заставить себя препираться с тобой. По крайней мере такой красивой сегодня..
Потом- в метро. Оттуда в какой-то клуб. Терпеть не могу смотреть на тебя в ярком свете ультрафиолета, в тусклом свете твоих подруг, в клубах сигаретного дыма. Ты же ангел мой, а здесь души неизбежно греховнее тел. Да и твоё исполнение тех же песен куда ближе и нужнее мне. Ты весь концерт смотришь на меня. Думаешь, что это мне он нужен. А я притворяюсь, что и правда нужен, и смотрю на сцену. И только украдкой- на рот твой маняще-сладкий. Не хочу нарушать тебя своей жадной схваткой. Но забрать тебя, обнять тебя, просто тебя. А ты зовёшь  танцевать, песня твоя любимая, или моя даже, кажется, не важно. Я, конечно, буду танцевать с тобой, хотя бы для того чтоб не парить мозги свои тем, что моя красавица в руках тех, что мне не нравятся, потому что не мои. Хотя мне от ревности не избавиться. Ты умудряешься быть милой со всеми.
Потом потоком пеших- по проспектам и скверам, укрывая тебя от ветра, возвращаться к проверенным стенам. Чтобы не бояться ушей их, чтобы целовать тебя в шею и в губы.
-Мои руки не слишком грубы?
-Ты дурак. Заткнись и целуй меня…
Твои руки горячие, как чашка чая, а в них стакан с холодным виски. Ты как жар-птичка, случайно попавшая в кокон простыней английских. Смотришь на огни за витриной квартиры, ищешь глазами чёрные дыры, чтобы спрятать что-то, или чертишь фонарные линии с током, чтоб осветить столько улиц, что слепнут без толку. Кто ты? Кружишь мои мысли тропами чистыми, но опасными немыслимо. Не ощущаешь власти своей истины, скрытой сейчас простынями английскими, неписаной словами, ни немецкими, ни латинскими.
А я обещал и встречаюсь с вип-лицами с самого раннего, поэтому ставлю будильник на раму кровати, и тебя притягиваю отвлечься от твоей страсти и растерять остатки радости в одеялах шёлково-праздничных, сновидениям предавшись праздничным. Поцелую, отвернусь, и усну в рук твоих тёплом лесу…