Продолжение к Офи. гении

Я Камасутру в детстве изучал,
С одной циркачкою под купалами цирка,
И член, как шест, до нёба доставал,
Хоть маленькой такой казалась дырка.

Потом попал на чёрный континент,
Где Камасутру сроду не читали,
Однако же таких « мадам »...
И в Индии самой найдешь едва ли.

Там уважают русских мужиков
И их вождям ****ей для нас не жалко,
Горит костер,
При виде страстных тел,
В железо превращается вдруг палка.

Я до сих пор ношу следы зубов,
Покусан весь, от пяток до макушки,
Нет, не могу, не нахожу я слов,
Чтоб описать все эти поебушки.

И так всю ночь, с заката до зари,
Вокруг костра, под пляски, между делом,
Овладевал раз больше десяти,
Я диким, гибким, страстным, чёрным телом.

Там, в этих странах,
Есть большой секрет,
Но я скажу читателям стихиры,
Там с вечера кормили саранчой
И скорпионьим ядом мажут дыры.

Там ощущений острых ночью тьма,
Когда вдруг видишь львиных глаз мерцанье
И поневоле рвется из груди,
Как минимум Кинг-Конгово рычанье.

У чёрных был в почёте коммунизм,
Они менялись целою деревней,
Но я Союз Советский не подвёл,
Не опозорил род свой древний.

Кубинки были тоже хороши,
Хотя по большей части тоже в чёрном цвете,
И я рычал на львов, пугая их в ночи,
И забывая обо всем на свете.

На Эйфелевой башне мне минет,
Уже однажды делали когда-то,
А в это время милый сердцу Порш,
Угнали шустрые парижские ребята.

Потом вернули, был большой скандал,
Их под орех отделала охрана,
На Эйфелевой башне с той поры,
От русских пуль ржавеющая рана.

На яхте предпочтительней всего,
Не налетели только бы пиратки,
Но если что, я Русь не подведу,
И заебу штук пять в неравной схватке!

А если желтых, то десятка два,
- Под русский *** уж больно мелковаты,
Пусть только сунутся к нам с миссией любой,
Одним уж тем все будут виноваты!