Три пальца в рот. 10

***10***

Часть вторая

В тот же день крестьянин Тавр
Торопился в город главный:
Там хотел он до снегов
Прикупить семье обнов.
Год назад, в набег поганых,
К него украли сани.
Дом с пожитками сгорел.
Сам случайно уцелел:
Отвозил детишек к теще,
А вернулся - стало тошно.
Год щавель с крапивой ел,
Потом, кровью тело грел.
Жил в землянке, аки крот,
Проклиная скифский род.
Слава Богу, слава Небу!
Сжал под осень много хлеба.
И теперь надежда вся
На телегу и коня.
За пяток мешков с пшеницей
Можно выменять в столице
Все, что сгинуло в набег.
Не подвел бы только снег.
По приметам, да по слухам
Выходило - будет сухо:
Не предвиделась хижа,
Но спешил, живот поджав -
Мерзли детки и жена.
Тут дороженька одна:
До столицы за бельишком
И назад скорей, к детишкам.
Тавр мечтал пожить зимою
Не с протянутой рукою:
Кров, какой ни есть, а был;
Хлеб к морозам он добыл;
 С мужиками избы срубит
И про глад и хлад забудет...
Но в пути не повезло -
На колесах растрясло:

“Гать худая нынче что ли
Нет, дорога как и в поле.
За какие же грехи
Я полдня хожу во мхи?
Не от блюд же кислоблинных
Из меня понос прет ливнем.
Мочи нет в пути страдать,
Хворь логичней переждать.”

Съехал с тракта, выпил морса,
Пальцы в рот - аж кровь и з носа!
Мразь из брюха сблеванул,
Лег в телегу и заснул.
Спал не долго. Где то в полночь
Разболелся позвоночник,
Да предчувствие беды
Смаковать отбило сны.
Тавр слез, перекрестился
Глянул ввысь - и обмочился
Крест нащупал на груди:
“Бог ты мой, меня спаси!
Три десятка небо вижу,
Ревматизм нажил и грыжу,
На землей своей потел,
В распрях чудом уцелел.
Горя много я познал,
Но такого не видал.
Где светила. Где Луна.
Брежу, что ли, я со сна?
Я родился не в рубашке
Не герой, без звезд мне страшно.
Кто задул небесный свет?”
Конь проржал ему в ответ:
“Опоились черти бражкой,
Небо вымазали сажей.
Что от них ждать опосля,
Не могу представить я.
Запрягай меня, хозяин.
Прочь бежим с гнилой поляны.
Чую гривой и хвостом,
Мы уже на свете том!”

“Можно стать так импотентом.
Конь - по-русски, без акцента.
Чудо -
Тавр перекрестился
И во тьме засуетился -
Где хомут лежит, где вожжи?
Без огня не разберешься!”
Поздно! Гул послышался из дебрей
Потекла смола с деревьев.
Зашипела как змея.
Передернулась земля.
Полетели шишки градом,
В нос пахнуло трупным смрадом.
Жуткий вой незримых тварей
По ушам кувалдой вдарил.
Филин зло захохотал -
Страху большего нагнал.
Еще пуще потемнело
Мгла всей тяжестью насела
На полянку... Словно нож
Резанул внезапно дождь.
Тавр наш как крот зарылся
Под телегою крестился.
Матом крыл понос и тракт,
Сатану, чертей и мрак!

“Я ослеп! Ни зги не видно.
Точно харю сунул в тину.
Тьму и шилом не проткнешь
Что творится - не поймешь.
Иль тунгусский феномен
Этой ночью снится мне?”

Гул же рос. Земля дрожала,
Будто конница бежала,
На кроваво-смертный бой.
На мгновенье смолкнул вой...
Как победный залп в ратбитвах
Из стволов больших калибров
Над поляной грянул гром!
Затряслась твердь ходуном
Тускло-бронзовая вспышка,
Солнца зимнего отрыжкой,
Осветила бурелом.
Гриб из дыма вырос с дом.
Повалились сосны, ели,
Разорвали землю щели
Безобразию подпел
Визг в две сотни децибел
От взрывной волны телегу
Вознесло на сажень к небу.
Тавр вцепиться не успел -
Смерч мгновенно улетел
И слизнул мешки с добром,
Как корова языком.
Разразился кто-то плачем.
Дурно пахнувшей отдачей,
Дим и сероводород
Расползались от болот.
Эпицентром этих бед
Был аспидно-жуткий свет
Без тепла из мхов он лился
И нахально серебрился...
Вой и визги прекратились
Звезды в небе появились
Месяц выполз из ветвей
Стало чуточку светлей:
Било так, читал, в Помпеях.
Ишь, полянка вся в траншеях
В честь чего здесь прогремело?
Чуть болото не вскипело.
Разгулялись нынче недра
Повезло - без газа, серы
А иначе бы я сдох.
Только малость пооглох.”
Тавр, стоя на карачках,
Оглядел поляну мрачно.
Руки, ноги отключились
Нос, глаза слезоточились
Голова - пустой орех!
И что страшно, как на грех
Тик в него вселился нервный,
От контузии наверно.
Не давал прийти в себя.
Да и матушка Земля
Все еще держала крепко:
“Я сейчас похож на репу,
На покойника из склепа.
Коль подвесть под сим черту -
Вывод тянет к одному:
Отказал, как давечь зад,
Вестибулярный аппарат!
Слава Богу, вижу небо.
Ну, а что мне делать с хлебом.
Где телега, где товар
Кто теперь я?” - хныкал Тавр.
Он уселся, сопли вытер
И коня в кустах увидел:
“А, живой? Что, рад, скотина,
Груз, мол, в бездну тяжкий сгинул.
И обратный путь, домой
Ты помчишься лишь со мной?
Но в меня засела дума
Тяжелей, чем этот сумрак.
Если сяду на тебя
Не утащишь ты меня.
Что скажу своей хозяйке?
Не поверит, что к полянке
Прилетали марсианки
И затеяли ремонт
Мне ж убытки, да урон!
Скажет “Брешешь!”. Врежет в ухо,
Заберет детей к старухе
Как в глаза глядеть селу
Так же скажут “Тавр - лгун!”
Ох, опять заехал в лужу.
И кому такой я нужен?
Тьфу! Довольно психэксцессов!
Мне чертовски интересно
Где тот веский аргумент
В доказательство всех бед?
Кто гремел здесь, кто тут выл
И откуда дождик лил
Туч ведь не было над бором.
Отчего тогда я мокрый?
Кто палил тут шерсть, однако,
Хохота кто, и кто плакал,
И откуда эта вонь?”
Вновь ответил Тавру конь:
“У “копыт” свои законы
Все мы носил ген Горгоны.
И случись где судный час,
Видим мы острее вас.
Нынче я, во тьме кромешной,
Зрел не многое, конечно.
Испугался как и ты
И запрятался в кусты.
Видел: как за миг до света,
Ты зарылся под телегу;
Зверь какой-то прискакал,
Поскользнулся и упал;
Там, где ты блевал, хозяин,
Стал катком кусок поляны.
Очевидно это морс
За часок другой замерз;
Грянул гром, земля лягнулась;
Вспышка огненно мигнула;
Был я ею ослеплен.
Вот что в полночь зрел твой конь.
А во мхах лежит светило
Плод оно нечистой силы.
Бес, наверно, здесь упал,
Разродился и удрал.
Так тварь Божья не рожает
Ты не хуже меня знаешь
Но зачем про то гадать?
Время ноги “убирать”
Хнычешь долго ты в жилетку,
Мол, товар пропал, тележка...
А подумай о звезде!
До полудня ты на мне
Доберешься до столицы
Там берут что серебрится.
Да, звезда из серебра.
Где-то пуд, без злотника.
Сколько стоит та добра?
Возмещать убытки надо.
Где? Конечно же, во граде!
Черти могут через час
Лес “гребенкой” прочесать.
Если нас найдут и схватят,
Здесь, для братской, места хватит.
Ты - хозяин, ты - решай,
Умоляю - поспешай!
Конь твой тоже жаждет жизни
Побыстрей, хозяин, мысли.”
Тавр встал, перекрестился
На болотце покосился
Подошел как вор к звезде
(Интересно, мамка где?)
Поднял бесову звездицу
Завернул ее в тряпицу
И подвесил к пояснице.
Так, чтоб было не видать
Тяжела, ядрена мать!
Подозвал к себе коня
Что скажу, скотина, я
Как для лошади подкова
Так и мысль твоя не нова
Для меня. Как мир стара
Эта, в денюшки, игра.
Чуть проржал ты про звезду
Я смекнул тотчас - возьму.
Ну, а где сменять и как
Разузнаю - не дурак!
А что хнычу, плачу - что ж,
Сам трудился и поймешь.
Мы пахали словно черти!
Для чего? Чтобы их смерчи
Труд наш в Ад в момент сгребли?
Ох обидно. Здесь болит -
Тавр грудь рукой потрогал -
Сердце бьется, а что толку.
Крови сколько я отдал?”
И он снова зарыдал
Конь испуганно заржал
“Так могу и помереть я
От нежданных каверз этих.
Помоги мне, нету сил
Круп свой ниже опусти.”
Тавр со стонами уселся,
Боязливо огляделся,
Тронул пятками коня:
“Ну, скачи, держусь тебя!”