Нью-Йоркский сумасшедший

Говорил с деревянным индейцем в табачной лавке,
О душе, проскользнувшей в двери в людском обличии.
О пустом фонтане с нахохленной серой стайкой
И манере птичьей
глядеть непременно сбоку.

На обратном пути у Рокфеллер-центра толкался в давке,
Подбирая слова в ответ
Твоему упреку.

В переходе станции старый шаман-калека
Бормотал и гудел как шмель, залетевший в комнату,
Постоял за его плечом, выбирая взглядом
Из пустого холода
Лица почтовых демонов.

Не нашел совпавших в мысленной картотеке -
Неудачный день для посланий моим потерянным.

Возвратившись, следил, как чаинки плывут в воронке,
Батареи плевались паром, темнело в форточке
Вылезала мышь, как обычно,  искала книгу -
С сединой на мордочке,
Древний хранитель рода.

Перечитывал лист извещения- похоронки.
Как всегда по вторникам - сорок четыре года.

Не сумел обнаружить ключ, отложил на десять -
Там по-прежнему «без вести», черным казеным шрифтом.
Разгадавший загадку текста изменит время.
Помешало гудение лифта
И звон бутылок.

Надо только найти ошибку, душа воскреснет.
И родная смерть перестанет дышать в затылок.