Правда отлетающего дня. МАМЕ И ПАПЕ

День прожит! Но немного кровоточит
От слов, перечеркнувших его след...
Ещё мгновение - и ночь его растопчет,
Как-будто мне давая свой ответ.
За сумерками чёрная завеса
Оближет мои ноги, леденя...
И чахлую луну над кромкой леса
Опять заест ночная седина.
А влажный ветер, шевельнувшись надо мною,
Встревожит оседающую грусть,
И одиночество... задавит пеленою...
Но я привык уже! Я больше не боюсь.
Чего бояться, если ты давно один
Живешь без права на обычное тепло
И, непонятно для чего, зубришь латынь:
"JAM MORITUR!", "CURRENTE CALAMO"...
Не каждый всяк по-своему оценит
Все краски дня и ночи быстротечность,
Когда их суть внезапно обесценит
Ослепшая бессмысленная вечность.
И вряд ли кто заметит, что по свету
В заляпанной одежде и долгах
От этой вечности бежит душа поэта
С застывшими слезами на глазах.
Бежит, спешит в предательском смятеньи
За режущим мгновением вперёд.
И что-то странное таится в том мгновеньи...
Но что? - она пока не сознаёт...
Оглядывая выцветшие рощи
Всё ищет объяснение ему.
А ведь оно... куда гораздо проще:
День просто превращается во тьму.

И в подтверждение вечерняя заря
Вдруг перестала быть вечернею зарёй.
И правда отлетающего дня
Послушно поплыла над головой.
А мысли... мои мысли - палачи,
Рубившие сознание под корень,
Вдруг тоже поплыли за ней в ночи,
Чтоб жить... И я помчался с ними вровень!
Ведь день, казавшийся мне вечностью, истёк,
Затравленный пришедшей темнотой,
И за собою своё горе уволок...
Чтоб жить!.. Чтоб жить!.. А надо ведь домой...
Домой мне надо, Господи! Домой!
Туда, где стены и холодная кровать,
Где мой отец с поникшей головой
И от бессонницы иссохшаяся мать.
Где каплями последнего покоя
Влажнеет моя рукопись во тьме,
А в ней последнее признание мирское:
"Я умер невостребованным... не..."
Не только я, но и моя свобода...
Моя самоуверенность и страх,
Что я живу в отместку за кого-то,
Всё время прибавляя вес в долгах!..

Построчное признание из желчи
Во всхлипах отлетающего дня
Со дна души подняли, видно, черти,-
А с ним и подняли, наверное, меня!
Не пульс частит, как старая сорока.
Не дрожь перебирается к ногам...
А мысли, что повёл себя жестоко
По отношению к любимым "старикам".
Как можно так безропотно идти
За режущим мгновением вперёд,
Прекрасно зная, что осталось позади,
И что скорей всего потом произойдёт!..
Как можно своей болью насыщать
Родные и любимые сердца!..
При этом о любви своей кричать,
Не потеряв... сыновьего лица?..
А ночь уже в объятиях тумана...
Я стал для них не больше, чем намёк.
И слышатся в клубах самообмана
Два долгих крика: "Мамочка!", "Сынок!"
Небрежная крамольная писулька,
Заставшая родителей врасплох,
Уже призналась, что их бедненький сынулька
Ушел за бесконечностью... Мой Бог!..
Разорваные ткани бытия!..
Времени изломанная ветвь!..
Ответьте, есть ли право у меня
"Я умер" написать, не умерев?..

Я замер... Но раскатистое эхо
Пронзило мою сдавленную грудь.
То Бог с недосягаемого верха
Пытался в моё сердце заглянуть.
Метнулась тень, знакомая до боли,-
Как-будто оторвалась от меня,
И бросилась к подтаявшему полю
За правдой отлетающего дня.
Метнулся я... но мне уже не видно...
Тень скрылась в этом чёртовом чаду
И только слякоть хлюпала ехидно,
Надеясь, что я скоро упаду.
Какого чёрта! В этом выхлопе иллюзий
Я шаркаю по сморщенной земле,
И повторяю: "Господи Исусе!
Я умер невостребованным... не..."
Записка, шевелимая во тьме,
Как-будто снег, осевший от тепла,
Вдруг стала ленточкой на траурном венке
И правдой отлетающего дня...
HIC JACET! HEU, HEU ME MESERUM...
Но это не сегодня! Не сейчас!
Зачем душить родительскую веру
Фатальным переводом этих фраз...
Зачем по граням тьмы и граням света
В заляпанной одежде и долгах
От ней и вечности бежать душе поэта
С застывшими слезами на глазах?..
И что уже мной двигает, не знаю...
Холодная реальность за спиной
Тем хуже, чем я дальше убегаю.
А мне домой ведь надо, Господи! Домой!..
Сорвались в штопор краткие мгновенья,
Придирчиво взирая на мой путь.
И в этом роковом для них движеньи
Я замер, чтобы время не спугнуть...
Но время шло... востребованным шагом,
По крохам собирая боль секунд.
И скорбно поливало своим ядом
Последних рубежей подталый грунт.
И лился свет другого измеренья:
День прожит, да и ночь пережита,-
Какие мугут быть теперь сомненья
У труса с поведением шута?..
Домой! К родителям! Без всяких оправданий...
Успеть их вытащить из траурных пучин!..
Ведь к Богу не бывает опозданий,
А к ним всё время... И без видимых причин.
Записка, шевелимая во тьме!
Небрежная, крамольная моя!
Останься просто вспышкой на заре...
Но правдой отлетающего дня...


17,03,04