Собиржон

Лежал в палате №6
Больной Умаров.
Не мог он пить, не мог он есть,
Хотя не стар он.

Ему оставили врачи
Лишь треть желудка.
Он был не толще курпачи
(Конечно, шутка).

Смиренная его жена
За ним смотрела,
Ворчанья слушала она,
Роптать не смела.

Возле него и день и ночь
Она сидела.
Другая б убежала прочь
Иль заболела,

Она ж в терпении несла
Такое бремя
И доброй, любящей была
Все это время.

Когда не спал, он не давал
Ей сна, покоя.
Но хоть бы иногда бывал
Он добр с женою.

Но нет, был эгоистом он,
Он был нахалом.
Она ж: “Мой бедный Собиржон!”
Всегда вздыхала.

Однажды Собиржон упал
На пол с кровати -
Он много крови потерял,
Не мог подняться,-

Какой-то шов разъела желчь
В его желудке
И стала приближаться ночь
К его рассудку.

Жена звала сестер, врачей
В слезах, в рыданьях.
С ним вместе плохо было ей
Из состраданья.

И вскоре снова Собиржон
Пришел в сознанье.
Опять в палате слышен он -
Одни ворчанья.

Он смог чрез несколько часов
Уж быть в уборной.
Но что же снова шум и зов
Жены проворной?

Пытался мрачный Собиржон
Порезать вены,
Не захотел уж видеть он
Больницы стены.

Жена - в истерике почти,
Но, слава Богу,
Успели все ж его спасти,
Стараясь много.

А дальше прыгать из окна
Пора настала,
Но на балкон зашла жена
И помешала.

Надзор особенный врачи
Над ним тут взяли,
Балкон закрыли и ключи
С собой забрали.

Врачей он к черту посылал
И всю их братью,
Когда привязанный лежал
В своей кровати.

Укол ему забыться дал
И успокоил,
Когда ж проснулся, он скандал
Большой устроил.

Он жить настолько не хотел,
Что умер вскоре.
Терпеть и ждать он не умел,
И в том все горе.
осень 1998- октябрь 2002