История одного падения ч. 1

Как много страсти в стиснутых губах,
В глазах прикрытых, в слабых нежных стонах.
Я лаской рук, как кандалами скован,
Но мимолетно все, рассыпалось все в прах,
В момент, когда слова блеснули на губах:
- Оставь меня, да и себя не мучай,
Ведь все игра. Нас свел владыка Случай.
…Как неслучайно черту встретился монах.
Сказать попробую, какой то был монах
Да не монах, скорее даже инок
Твердивший лишь одно: «Все кончено. Отринут!»
И в путь, пустившийся с печалью на устах.
Ему казалось: много жизней прожил, познал любовь, Предательство, обман.
Ума набрался чуть (хоть все же не болван!)
И в мыслях, и в поступках осторожен.
На ту ж тропу, с другого лишь конца
Вступил лукавый, (добрый, кстати, малый)
Повсюду он искал добра (поступок странный
Для Вельзевулова гонца).
Но так уж создан был тот плут:
В нем ум с коварством сочетался.
Хоть шабашам нередко предавался,
Но никогда в словах он не был крут.
И вот (как, впрочем, говорилось выше)
Судьба свела их, разных, но похожих
Бес что-то пел о летних днях погожих,
Монах же рассуждал о силах высших.
Они сначала, как ни странно, разошлись
Друг другу молча уступив дорогу.
И, миновав друг друга, понемногу
К своим вершинам молча подались.
Как жизнь дорога извивалась,
Кружила и петляла, как могла.
И в час, когда спустилась мгла,
Вторая встреча состоялась.
Один развел костер, другой подсел погреться
На пламя глядя, инок все грустил.
И бес, развеселить его решив,
В каком-то танце стал вокруг огня вертеться.
Монаха чертов танец так увлек,
Что он рывком с сумы своей поднялся,
Он танцевал, и неуменья не стеснялся.
А бес кружился не жалея ног.
Все медленнее становился такт
И лишь молчанье к ним запало в уши.
Казалось: встретились две родственные души
К несчастью, все было не так.
Плутовка (то была Она!-
Не век же претворяться ей лукавым?!)
Была юна, владела искушенья даром
К себе беднягу  привлекла.
И руки возлегли к нему на плечи,
Их губы слились в жаркий поцелуй
(Прошу тебя, читатель: не ревнуй!
И согласись - для них был создан вечер)
Вот так,обнявшись крепко, и пошли
По лестнице ведущей в пекло, в ад.
Казалось, им неведом страх,
Когда две жертвы на алтарь любви взошли.
Теперь уж вспомнится едва ли
Кто первым вдруг опомнился из них.
Манящий голос так внезапно стих,
Остались губы, обожженные губами.
Но как лукавый не был осторожен,
Начало и конец любому есть пути.
А в середине им не разойтись
Так неужель союз Добра и Зла так невозможен?
               
                январь 1991г.