Монах

МОНАХ

А ля Пушкин того же названия


Воспел пиит, как дух нечистый Ада
Оседлан был брадатым стариком;
Но досказать историю бы надо.
Хотите? Вам поведаю о том.

Пиит не стал «седлать коня Пегаса»,
Я не желал «из муз наделать дам»,
Но в языке Барковская зараза
Сидит вовек, наперекор годам.
Ну, так уж вы меня не обессудьте,
Коль кое-где мелькнёт перчёный слог,
Прошу вас, дамы, терпеливей будьте
Я сам себя уже ругал, как мог.

Итак, невдалеке от Новаграда
Был монастырь и келия при нём.
И там в тиши и в сладостной прохладе
Монах молился ночию и днём.
Ко дней концу спокойно приближаясь,
Не опасался страшного Суда:
Святым житьем от искуса спасаясь,
От бесов он не ждал себе вреда.
Ан тщетно! Попустительством верховным
Однако же его попутал Бес:
В бутыль с водою он нахально влез
И искушал его видением греховным.

И вот уже в воде Монаху мнится
Ему платочком машет чаровница,
И от того, что видит он в воде,
Его защекоталися муде.
В главе его туманится, мутится,
Он видит обнажённую девицу,
Белеют перси с алыми сосцами,
Она сама ласкает их руками,
Он видит её девственный лобок,
На нём едва лишь шерстится пушок,
Но более всего Монаху люб
Разрез тончайший поперечных губ.

Монах уж мыслит: «К девице пойду!»
К порткам уже руками потянулся,
Да вовремя на этот раз очнулся,
Не то б ему гореть вовек в Аду.

Монах не промах был. Спасенья ради
Он над водой молитву сотворил,
А Бес, не чая зла от водной глади,
Был пойман там же, инда возопил.

«Прости меня, Монах, что я некстати
Дерзал тебя искусом соблазнять,
И от твоей духовной благодати
На плотские утехи направлять!
Поверь мне, Отче, я и сам не рад
Затее безнадёжной и пустой.
Сними же крест и пробочку открой -
Позволь теперь же мне вернуться в Ад!»

«Ужо тебе!» - тут отвечает Отче,
«Есть на чертей управа у меня!
Твои затеи разлетелись в клочья.
Изволь же мне служить, и сей же ночью
Ты превратись в волшебного коня.
Свези меня сей час в Ерусалим
К Святому Гробу и к местам святым!»

Бесёнок был бы рад послать всё на ***,
Но принуждён, не дожидаясь дня,
Теперь явиться в образе коня,
И шпорами к тому ж снабдить Монаха.

И в сей же миг Монах и Бес под ним
Перенеслися в град Ерусалим.
И зрит Монах: пред ним Господень Храм.
Дивясь, подходит к запертым вратам,
Молитву троекратно совершает,
Во храм восходит, свечи возжигает,
И, припадая ниц к мощам святым,
Лобзает их, восторгом одержим.

Закончив рейд по всем святым местам,
Монах опять прилаживает шпоры,
И дивный конь его, без разговора,
Обратно мчит к Волхова берегам.

И вот Монах, вернувшись к Новуграду,
Не столь уже на Беса обозлён,
Ему свободу жалуя в награду,
Седло с уздой с него снимает он.

Унижен Бес, и говорит Монаху:
«Держи же в тайне, Отче, сей поход.
Иначе на плоту, в одной рубахе
По Волхову тебя спустит народ!»

Тут наш Монах крест начертал перстами,
Да поздно: Бес уже, как дым, растаял.

Монах и впрямь молчал о том, но вскоре
В каком-то богословском разговоре
Сказал, мол, человека знаю сам,
Что в ночь единую к святым местам
В Ерусалим попал из Новаграда
И возвратился тотчас в Новоград.
Проговорился – сам уже не рад,
Ведь слово – зло, когда смолчать бы надо.
И дал себе молчания обет.
Монахи ж между тем переглянулись,
Не зная, правду молвит, или нет,
И всяк по келиям своим вернулись.

Однако поздно: попущеньем Божьим
Допущен Бес Монаха искушать.
То юбку ему в келию подложит,
Чулок, иль лиф, размерами под стать.
Уж и другие братия видали,
Как по утрам украдкою, тайком
Младые девы чуть ни косяком
Монаха келью тайно покидали.

И в том виденьи не было чудес,
Поскольку девы эти были – Бес.
Монах же сам о том и знать не знал,
Ведь, не общался с ними, а молчал.

Терпенью ж всех пришел конец, однако,
Народ из кельи выволок Монаха,
Его уж уличает в блудовстве.
Спасибо, что ещё не в колдовстве!

И вот его с проклятьем принародным,
На плот садят в одном белье исподнем,
Толкают плот на Волхова средину,
В его теченье, в самую быстрину.

И зрит народ: О, чудо! Ветхий плот
С Монахом вверх течения плывёт,
Неся легко Монаха по волнам
К Монастыря Георгева стенам.

Уж тут они, одежды разорвавши,
Взмолились о прощении Монашьем,
«Бо грешны мы, не ведам, что творим,
И святость твою, Отче, нынче зрим!»

И возвратили с почестью Монаха.
А Бесу что? Его послал он на ***,
Сказав себе: «Средь сонмища попов
Один на миллион святой таков,
А остальные кончат все в Аду.
Не верите? Ну, так я к вам иду!»


ПРИМЕЧАНИЕ:

Источник фабулы: «Повесть о путешествии архиепископа Новгородского Иоанна на бесе в Иерусалим», список XVIв., входящей в курс истории отечественной литературы факультета журналистики, и посему данное стихотворение может быть рекомендовано в качестве дополнительного учебного пособия для студентов филологических факультетов, то есть для ФилФакеров.