Лишь молчание

 (13-14.05.04)
Опять молчишь, а я смотрю в окно
и начинаю говорить - Бог знает что,
лишь от молчанья твоего я говорю,
да, не люблю когда молчишь, я не люблю.
В окне за толщею стекла - огни,
кофешка с зонтиком, и ветер гонит их.
Железные помощники людей
проносятся,  не оставляя здесь
(на перекрёстке асфальтированных дорог)
ни мысли, не улыбок, не вестей.
И только гулом сопровождают бег,
и оставляя затхлый белый след
через мгновение который, на глазах
всосётся в воздух, растает, и только запах
напоминает и напомнит в скоре,
что где-то здесь летал железный воин.
Перестаю смотреть. Смотрю. А ты молчишь.
Занятье от безделья находишь быстро. Но лишь
поворачивая голову к тебе:
ты смотришь мне в глаза,
улыбкою одаряешь ты меня.
Но вот беда - опять молчишь.
А мне в который раз лень говорить,
о нет, не лень, но просто мне хотелось перемен.
А ты чего-то ждёшь лишь от меня.
Раскаяться бы в мыслях, но не так,
опять я буду говорить - Бог знает что
лишь от молчанья твоего, лишь от него.
А за окном всё то же, что и было,
лишь поменялись ролями короли.
Ведь царственною мощью овладели
машины и их водители.
На кухне стало мало света,
и солнце село за дома,
мои лишь мысли летают где-то,
и думают: когда закончится всё ЭТО
(молчанье не будит будить корку света),
но вот итог: тогда когда закончусь я.
Тогда зачем жалеть, что есть молчанье,
(оно и я - не отделимы от страданья).
Пусть будет и оно, и я,
но мне хотелось немного оживить тебя.
Лишь для того, чтоб мысли не накручивать,
чтоб и тебя, во всё это не впутывать.
Но ты молчишь, наверное - не зря.
Иль так природа такова.
Оружием является улыбка у тебя.
А в голове бурлит и ноет,
(наружу выходить - по-твоему -  не стоит),
каких-то, разговоров, дня.
Без комментариев. Чего могу, ведь я
не смело подвожу лишь к разговору,
а ты лишь улыбнувшись, закуриваешь снова,
одной рукою согреваешь пальцы,
(о чашку, одетую в небесные цвета),
другою, держишь сигарету
и дымом пишешь облака.
Зачем мешать молчанью твоему?
Быть может, поддаться мне ему!
И проводить тихие вечера
С тобой вдвоём, и с гостем
По имени молчание.
Но вот постой! Ведь гость не навсегда,
Он выпет чаю и удалится, но тогда
Наступит ночь, и нас накроет сон
И будем мы опять втроём.
Какая арифметика - позор!
как ни считай, всё время лишний вылезает он.
И как избавиться? Опять бегу.
С проблемами бороться не могу.
Зачем гоню? Зачем бегу?
Я чувствую он лишний. И к утру
мы снова молча делаем дела,
и кто-то забывает о молчании вчерашнего дня.
Но не я. Я не могу смириться с тем,
что гость въедается к нам в плен.
И не держу его, но ты не можешь
без молчанья, без немоты.
На кухне свежим летом пахнет,
и зелень вросшая в бетон,
манит и просит воды напиться,
ведь дождь - он за стеклом.
Наш завтрак в воздухе повис
я жадно ртом глотаю мысли.
И за окном всё та же канитель:
Вот кто-то возле поворота
хотел перебежать, и не терять чего-то
на красный свет. Зачем он догонял
потерянное врем? Ведь белый свет
не мил к тому, кто шутки шутит с ним.
И сколько вас, таких людей забытых?
Да столько же, сколько страниц не разу не открытых.
А мой листок, каков он? Где искать?
Хочу открыть его и прочитать.
Ведь я забыта для других, но не себе
хотелось мне казаться лишь загадкой,
поэтому искать придется четно, в темноте.
Но вот боюсь, пустым окажется мой лист.
И в чём же смысл, как всё изменить?
Вы спросите: а надо ли мне это?
Отвечу: что не могу не изменить.

Вернёмся к завтраку, точнее после дня,
ты уходишь, уезжаешь от меня.
Собравшись с мыслями, я говорю:
- Пока! Звони! Не забывай меня!
В ответ, лишь улыбнешься ты.
Я провожу тебя, у лифта чмокну в щёку.
И вот одна, и гость уехал
я проводила с ним тебя.
И волком выть, и радуясь плача
я мечусь по квартире, и всё та же задача
арифметическая плавает во мне.
А я возьму альбом и рассмотрю твоё порт фолио.
Да, я скучаю без тебя
и скучный гость сейчас подле меня.
И с разными гостями мы живя
мы общее находим. В чём? Не знаю я.
Пройдёт неделя. Ты приедешь вновь.
И что не говори, а всё ж любовь
даёт плоды, и то, что рада я
(тебя и гостя твоего молчания)
улицезреть в отчаянье - всё это
плод моей мечты. Ведь ты
(пройдёт немного времени)
подле меня, опять молчишь,
и радость убежит куда-то,
и я буду по заячьи мысли прятать
не нарушая правил гостя твоего.

Оконной рамой давит мне в виски стекло,
За ним улёгся день, и вскоре тень
покажет нам луну без ничего,
простой кружок, с монету или крышку.
Наполненным сиянием оно, и то
чему должно быть - совершится,
в молчании ночи, в молчании сна.

На утро высплюсь не совсем.
Возьму листок, перо
(я ручкой не зову его).
И напишу письмо тебе. О чём?
Прочти его….
ПИСЬМО
Листок за листком листаю всегда,
Листы - наша жизнь, она же игра.
Какую роль берёшь сегодня ты?
Подумай - может это лишь мечты.
Но взявшись ты за роль сегодня,
проверь, что роль партнёра в норме
и связаны они, и ты
играй уж до конца, и правила
и время (от первого лица), ты сообщи,
и все (твои, мои) шаги запечатлят
на облаках! О, нет, не радуйся -
всего лишь на листках.
Потом наступит новая игра
И где-то в ней, мы пролистаем облака,
но там уже другая роль.
- Ты ощущаешь мою боль?
Ну, всё. Заканчиваю я.
Ведь жизнь - игра.
Сегодня начинаю я?

И вот проснувшись оба, вместе,
включаем утренние вести:
подделки правят бал на рынках;
бастуют в шахтах мужики;
какой-то дом снесли на Минке;
а в Думе разбирают пустяки,
их разговоры далеки от правды.
Я переключаю Эти новости.
И вот программа "Петровка 38",
Про сводки за неделю говорят,
а в них: убийства, драки, заключенья.
И что мы смотрим, - просто фарс.
Всё что им нужно, они раскроят быстро,
И заметают генераловы следы
бандитами в погонах служат миру,
а мы - мы просто смертные, увы.
Нельзя смотреть, но смотрят же и дети
учась по телевизору - они
воспринимают мир в несветлом, в красном свете,
кем станут они от этой красноты?
На этом, вроде бы и белом свете,
на их глазах стрельба и мат,
какую им профессию выбрать?
От этих мыслей тяжелеет голова.
Не хочется рожать. Кто будет жить, и что
их ждёт через десятки лет!
Расстройства лишь приносит телевизор.
Я выключаю. Гашу я свет. А ты
окутанною немотою дышишь,
и сердце бьется в такт часам в стене внутри.
Что мне в безмолвной тишине с тобою делать,
Занятий, игр не знаю я, не знаешь ты.
Приходиться тобою только бредить.
Что ты откроешь рот и произнесёшь слова.
Как мне не думать, не додумывать слова,
которых даже краешка увидела лишь я.
Да, фантазирую немного,
но это лишь от молчанья твоего,
и мне б хотелось быть молчаливой,
ведь в этом лишь спасение моё.
Иначе будут новые провалы
между тобой и мной, ухабы, ямы.
Я буду надевать молчанья маску при тебе,
но только ты уж свыкнись, и приходи ко мне.
Прошу я об услуге: чтоб в изменённой той
и ты найди подругу, и продолжай покой.
Живи, со мной и с маской
и не противься ей, когда поймёшь,
что маску я надеваю всей,
всей мощью сил глубинных
я породнюсья с ней. И не отталкивай меня,
когда поймёшь, что через маску скрываю я глаза.

Перемениться можно. А ты,
подумай осторожно -
ведь всё это мечты. Ведь я не стану
той в плоти, которой грезишь в мыслях
о молчаливой ты.
Ведь не всегда же перемены
приносят не червивые плоды.
P.S.: Опять молчу, а ты смотришь в окно.
        Покоя нет тебе, что немо моё лицо.
        И что-то говорить, приходится тебе,
        Но от чего? Теперь мне всё равно.
        Я мало думать стала, сроднилась с маской злой.
        И всё переменилось грядущую весной.
        И так всегда бывает. Ты хочешь так,
        Ан нет, и всё опять меняешь
        И пробегает след, и вспомнишь в свою старость,
        Что перемены были зря.
        И солнце въелось в заросль
        Окрашивая облака.
        Молчанье было золотом,
        Но с примесью льда.