Антропосфера

Мчатся, летят, переносятся с места на место
люди со скоростью взгляда и лёгкостью жеста,
толком не зная куда, только зная откуда,
соударяясь и вновь разлетаясь повсюду,
где вероятность анализу не поддаётся -
хитрый Эйнштейн эфемерно над ними смеётся,
призрачноглазо вползая в любую квартиру;
мир его праху; а может быть, прах его миру.
Броун всевышний нахмурился у окуляра:
люди-частички стыдливо сбиваются в пары;
часто, пройдя по касательной, вдруг, словно спички,
воспламеняются и погибают частички.
Мчится прогресс, ускоряясь, и красные кони
взмылены, загнаны, им не уйти от погони:
на острие возрастающе-краткого мига
их поглотит необъятная Красная книга.
Масса частичек растёт - и растёт ускоренье:
встречи, разлуки и новые соударенья...
В тряских автобусах и дребезжащих трамваях
кружит, маячит над ними мыслишка такая:
как бы он ни был осмыслен порой и чудесен,
всё-таки мир этот на удивление тесен,
не потому ли, что мир этот - только частица
несовпадений, которым дано приключиться,
и совпадений, которые неотвратимы?
Ухо Ван Гога, приватно летящее мимо,
не разделяет её и, скрывая досаду,
жаждет хозяина; и, выходя на глиссаду,
мчится, как демон, за тенью какого-то лоха -
и прилепляется к заднице Захер-Мазоха...
Горнему Дарвину это и вовсе до фени:
в пику зоилам, без тени божественной лени,
антропоморфным частичкам швыряя бананы,
ласково шепчет он: "Глупые вы обезьяны..."