Ивану Алексеевичу Бунину

Ивану Алексеевичу Бунину

Я не люблю, о Русь, твоей несмелой
Тысячелетней, рабской нищеты.
Но этот крест, но этот ковшик белый…
Смиренные, родимые черты!…
                Иван Бунин

Вот человек! Нет даже тени
Сомнений в честности его,
Друг Чехова, и тоже гений,
И тоже видел глубоко.

Писал стихи, но больше прозу,
Певец природы и любви,
Он русскую так чувствовал породу,
Как, вряд ли, сами мужики.

Он благородно старомоден,
Его поэзия проста,
Своим предшественникам сроден
Высокой строгостью стиха.

И в рифмах образных, чеканных
Трагизм и радость бытия,
Здесь нет поэзии туманной,
Здесь просто жизнь от «А» до «Я».

А сколько красок разноцветных –
Лес, точно терем расписной,
И сколько метких слов, заветных,
Пленяющих нас красотой!

Сухие листья, запах пряный…
Как мне знакомо это все,
И листопада цвет багряный,
И свет над солнечной поляной…
Как это все мое, мое.

И эти мысли о минувшем,
О временах, что были, были,
Что бесконечными аллеями
В мечтах куда-то уводили.

И тема вечная Христа…
Он посетил страну Завета,
Он видел солнце Назарета,
Те, иудейские места!

Но нет гордыни в нем державной,
На Богом избранный народ
Не принял он навет кровавый,
Он уважал в нем духа взлет.

Боготворил седую быль,
Знал родословную Христа,
И слово сладкое Рахиль
Шептали и его уста.

Вся жизнь его была движеньем
Натуры любящей и страстной,
И каждый лист был отраженьем
Того, что было, дней вчерашних.

И жизнь привычная катилась,
Казалось, вечно так и будет,
Но все внезапно накренилось –
Война, насилье, нетерпенье,
О, Боги, Боги! Все разбилось,
Все рухнуло в одно мгновенье.

И дни настали окаянные,
Позорные, срамные дни,
Не принял лозунги обманные,
Да будут прокляты они!

И он уехал, расплевался
С перевернувшейся страной,
Но в ней в мечтах навек остался,
Унес Россию он с собой.

Унес Россию он с собой,
Он продолжал ее любить,
Она была его судьбой,
И он не мог ей изменить.

Не принял лишь бандитский строй,
Языческий, кровавый, лживый,
Он в Бога веровал душой,
Остался в прошлом, сердцу милом.

Весь опыт жизни был оттуда,
Из тех, благословенных лет,
И превращал его он в чудо,
И пусть не гаснет этот свет!