Конрад Михельсон. Глава I

В старинном русском городке,
Что на Оке стоит реке,
Который редко вспоминался
И Сталинбургом назывался,
Жила-была и прозябала
В вонючей мерзкой суете,
Едва концы соединяла
В полуголодной нищете
Семья простого ревизора.
Он был служителем надзора
В убогом мрачном заведеньи,
Что под названием Депо
Ютилось возле "Райсельпо"
И без присмотра и в забвеньи.
Сей славный муж был - Михельсон!
Не сутенер, не выпивоха.
Жил с ритмом века в унисон
И до последнего издоха
Был чутким, честным гражданином,
К тому же верным семьянином.
А если правду говорить...
Любил он всё же покутить!
Справлялся с мутным самогоном
(На то он был и Михельсоном)
Но втихаря, под одеялом,
Когда жена его за салом
К своей мамаше едет строгой
Старинной столбовой дорогой
Теперь о ней - "высокой родом"
Она была уж в ту породу
Веснушки дробью по весне
Её чело испесчеряли,
Покоя стерве не давали,
(Как будто рыжих нет в стране).
Велик и гнут семитский нос.
Болезнь плебейская - понос
Её всю жизнь сопровождала.
Косила, била, и ломала.
К тому же гонокок застойный
Ей по наследству передался.
Над ней,беднягой,измывался,
Как слепень над коровой дойной.
И было тяжко этой "шмаре"
Жить с мужем - кротким человеком,
И в керосиновом угаре
Делить с ним хлеб и чебуреки,
Две комнаты ,кровать,зарплату,
Прекрасный день и непогоду...
Уткнувшись раз в подушки вату
Она желала лишь СВОБОДУ!
Ан нет! Не вышло у мерзавки
отбросить ЗАГСа полотенце!
Взамен свободы - две удавки:
Беременность и два младенца
На свет на белый появились,
Своим рожденьем поглумились
Над ней порочной и презренной
Мечтавшей о свободе тленной.