Беда

Тебя порой не понимая,
Я одного только хотел:
Увидеть, как бессмертной стала
Твоя душа – вот мой удел.

Я рвался будто б сквозь преграды
К твоим рукам, к твоим губам.
Вот прорицания награда:
Просто упасть к твоим ногам.

Что оказалось? – нет преград,
И нет любви, и нет наград,
И нет от Бога позволенья
Решать собой чужие мненья.

Я был бы рад отбросить бег,
Просто идти без остановок,
Но останавливаюсь снова,
Когда увижу чужой брег.

За беготней идет усталость,
И не приходит злая радость,
Что я барьер преодолел,
Но я нашел, чего хотел.

Прыжок… И снова остановка,
И отдых от привычных схем.
Во всех делах нужна сноровка,
Не возвращаться – мой удел.

Не возвратиться в день вчерашний,
Не прыгнуть вбок или назад,
Везде показывать фасад
И не бояться тени страшной.

Ходьба без бега, остановок,
По кругу или напрямик –
Вот что из жизни я постиг,
Но голос мой отнюдь не звонок.

Я так хотел только идти
По проторенному пути,
Свернув однажды на тропинку,
А, не откинувшись на спинку

Отцова кресла, и сидеть,
И пошлые куплеты петь,
И ждать, что кто-нибудь поддержит
Меж словом и движеньем нежным.

Я так хотел к тебе идти,
Согласен даже на презренье,
Чтобы твое сердцебиенье
Спокойно слушать мог в тиши.

Что оказалось? – ты сама
Ко мне пришла полночной стужей.
Ты не хотела сделать хуже,
Но это сделала беда.

Она, неслышно преступая,
Сама собой в мой дом вошла,
На пятки грубо наступая
Отсветом дальним фонаря.

Беда не рвалась, не металась,
Она со мною лишь игралась
Сначала месяц, потом год,
Не возразя на твой приход.

Ты на своих плечах носила
Мою звезду, мою судьбу,
Мою надежду и мольбу.
В несносный миг ты все убила.

И как-то раз, ко мне придя,
Уже сидела у плеча
Одна беда, не усмехаясь,
Но всей моей судьбой играясь.

Теперь, казалось, мой уход
Не я поставил пред тобою,
А неизбежный часов ход,
Так замеревший пред бедою.

На самом деле лишь не я
По воле рока, вслед фортуне
Не ухожу, а тень моя,
Которая со мною будет.

О! В том виновен глупый день
С дождем и алыми цветами,
Что до лица клонились сами,
Воздвигнувши конца плетень.

И кто-то, до беды знакомый,
Пытался обойти кругом
Мой одинокий бледный дом,
В обличье улицы вплетенный.

Потом плетень тот стал забором,
Потом – нечастым частоколом,
Потом – стеной из кирпича –
Не прикоснуться до плеча.

И вот конечна остановка:
Стена, возвысившись, стоит,
А на меня сквозь день глядит
Мой путь, где на дорожке – бровка.

Предначертанна для меня,
Чтоб никогда не видел я
Все то, что так хотел увидеть,
Вот только стену б чуть принизить,

Я б увидал за ней тебя
И дотянулся б, окровавясь,
О все осколки кирпича,
От муки и беды избавясь.

И вот теперь я ухожу.
Беда не плачет, не смеется,
И за окном по окнам льется
Тот дождь, похожий на грозу,

Который мне впервые капнул
Беду на горе и на смех
И отнял детских всех утех
Всю легкость, и в безвестье канул.

Я ухожу. Ужель теперь
Моя беда со мной простится?
Или опять во след помчится
И в дождь, и в солнце, и в метель?

Благодарю тебя за то,
Что ты нечаянно устала,
Когда меня поцеловала
В последний раз беде назло.


06.10.83 Москва.


* * *