мышлизмы. Двенадцать

Я начинаю учиться. Многому – заново, чему-то – впервые. В общей сложности – всему. Главное – не торопиться и не перескакивать через ступени. От простого к сложному. В начале всегда – все самое простое, и им нельзя пренебрегать. Это простое, малое требует, пожалуй, даже большего усердия при изучении и познании, чем следующее за ним сложное. Так что начинаю с малого.
Учусь ходить. Во-первых, просто пешком. Конечно, во многом благодаря вставшей на прикол машине. Как часто, если не всегда, новое начинается с поломки чего-нибудь старого. Ломаются винтики, шестеренки, планы, мысли, головы, жизни. И начинается новое. Учусь ходить не спеша. Это, практически, совершенно отдельное умение. Хотя бы потому, что на подобные прогулки нет времени. А ты попробуй однажды сбросить скорость и прогуляться просто ради прогулки, бесцельно. Знаю, читатель, что ты ответишь: нет времени. У меня его тоже по-прежнему нет, точнее, его не должно хватать на это. Мое время все так же убивается работой. Но я все равно гуляю, пусть и немного. Небольшие вылазки на опушку Битцы, возвращаясь с работы, или прогулка через Ботанический сад утром, держа курс на свою контору. У меня не должно быть на это времени, система отсчета не изменилась – в сутках по-прежнему всего 24 часа. Я просто ворую для своих прогулок время у ночи. Пожалуй, вот только одному – быстро высыпаться – мне не приходиться учиться. Это я умею давно. Правда, теперь я учусь приходить, падать, не включая свет, и отключаться мгновенно, чтобы через несколько часов включиться вновь. Потому что вечерами я возвращаюсь в жилище, которое раньше было Домом, а сейчас стало лишь ночным приютом. И, подходя к нему вечером, я учусь не поднимать глаза, всматриваясь (да какой там, всматриваясь… взгляд безошибочно устремляется в нужном направлении): горит ли свет в окне? Учусь. Так же, как и открывать входную дверь ключом. Все реже я хватаюсь за дверную ручку, все чаще уже в лифте начинаю перебирать в руке позвякивающую связку. Учусь отвыкать от того, что эта дверь открыта, и за ней тебя ждут. Учусь привыкать к тому, что за этим порогом может ждать только один человек. Я сам.
Учусь быть… И это не полезный опыт из серии «запас карман не тянет». Как, впрочем, и не вынужденная необходимость. Это нечто бОльшее, емкое, близкое настолько, что становится внутренним. Нечто новое…
Помню, как Она сказала: «ты никогда не жил один». Это правда. И я хочу, да и, наверное, должен сказать Ей – Спасибо. Искреннее. За то, что многому научила меня, пока мы были вместе, и продолжает учить сейчас, сама того не подозревая и не желая.
Учит жить одному и не только этому.
Я учусь. Конечно, я далеко не самый прилежный ученик, но многое я схватываю на лету. На лету… Но иногда так же, в лет, бьют. Чувства, эмоции, мысли – все со смещенным центром тяжести. Разрывные. Неизвестно откуда выпущенные и непонятно чем грозящие. Осознаю, что задача у них одна – нанести максимальный вред. Но какой именно? Видишь? Вон, летит. Но куда попадет? Что заденет? Что будет тяжело ранено? А что придется ампутировать? Учусь гасить в себе чувства. Чтобы не было соблазнов – уничтожаю все подряд. Пусть выживут лишь сильные. Почти уже не важно, какие именно – любовь или ненависть, пусть только сильные и чистые. Способные ранить, разить. Топчу одни эмоции и культивирую другие. Это уже сложная наука.
А ведь хотел начать лишь с простого.
Еще немного из сложного: учусь быть рядом. С теми, кому нужен. Прежде всего, для своей семьи. Да, моя семья – это не только наши дочки, но и те, кто вырастил и воспитал меня. И вместе с тем, как быть отцом, я учусь быть сыном, братом, дядькой. У меня есть семья. И у меня есть огромный запас нерастраченных, недошедших до адресатов чувств и эмоций для нее.
Вернусь к простому. Учусь смотреть. И видеть. Видеть вокруг новое и – в этом новом – новых людей. Я никогда не мог сдать экзамен по предмету «Одиночество» в разделе «Вокруг вообще никого». Но не только новые люди вокруг. Из «давнишних» остались лишь единицы. Мало. Но их не может быть много. Их называют по-разному. Но суть одна – они рядом с тобой всегда, в любой ситуации, чтобы не случилось. Даже если не на твоей стороне, то все равно рядом с тобой. Для них всегда оставлена ложа в моем театре. Остальные же места занимают новые люди. Кто-то задерживается до антракта, кто-то – на пару представлений, а у кого-то – полугодовой абонемент. Кто-то хотел остаться здесь на всю жизнь. На сцене. Со мной. Но не остался. Режиссер из меня – никудышный. И в соседнем театре спектакли гораздо интереснее.
Я всматриваюсь в новый мир вокруг, в новых людей в нем и пытаюсь придумать для себя новую роль в этой реальности. Прежние устарели, более того – изжили себя. Какой будет эта роль – покажет время. Пока же я только учусь.
Учусь слушать. Слушать наших девчонок, наперебой рассказывающих о том, что с ними было, что они делали, во что играли. Вслушиваться в разрывающие вдруг нить рассказа слова: «папа, я соскучилась». Слышать в этом всю их огромную любовь. А еще – их обиду и боль. Ту, что не прощают. Они вырастут и, может быть, простят меня. Я себя – нет. Не хочу никому ничего доказывать. Возможно, когда у тебя, читатель, появятся свои дети, ты поймешь меня. Наши девчонки многого не получили от меня. Это многое я не смог им дать. Теперь учусь. Отдавать им себя всего. И они мне в этом помогают. Они принимают меня. Им и мне – нам – это нужно. Учусь у вас, с вами, для вас.
Учусь жить новой жизнью, в которой я уже выбрал себе дорогу.
19 июня, в день моего рождения, был дождь… Говорят, дождь в дорогу – это хорошо…