Письмо Егоровой Оле

Постичь твой взгляд мне невозможно,
Когда, с усталостью в душе,
В глазах, где мысли бродят между
Осуществлением мечты
И беспросветности надежды
На то, что, может, как-нибудь
Все образуется внезапно
Так, что не надо прилагать
Сверхчеловеческих усилий,
Порою, жертвуя всем тем,
Что накопилось в эти годы
(В которые я и не жил
А прозябал, как зимней стужей,
Лишившись крова и тепла).

Теперь все выплеснулось вмиг
Нет, не на ник, пусть такой близкий,
Что кажется – протянешь руку
И ощутишь под ней тепло
Такого трепетного тела,
Что кажется – оно живое,
Само прильнет к прикосновенью
И отзовется жаром уст,
Теплом невидимого взгляда
И невесомостью души.

Будь прокляты те километры
Сплошной, сливающейся в стену,
Тоскливой лентой телеграфных
И телефонных тех столбов,
Что протянулись вдоль дороги,
Где, простучав на стыках рельсов,
Так монотонно метрономом,
Что можно проверять часы
И высчитать среднюю скорость,
И время, что нас разделяет,
Если решиться мне на подвиг,
Отправившись в далекий путь
Под перестук вагонных споров
О том, какая где погода,
И что творится в мире этом,
Кто станет новым президентом
И победит ли вновь «Спартак».

Когда подумаю про это,
Готов кричать на облака,
Их подгоняя вслед за ветром
Промчаться в ночь, чтоб день приблизить,
Сменяя ночью день ушедший.
Нет, поезд – он не для меня.
Я в нем с ума сойду дорогой
Такою длинной, словно жизнь,
Которую лишили жизни.
Что остается? Самолет.
Но и тогда живы сомненья,
В которых мненья разделились,
Оставив призрачные страхи,
Перерастающие в ужас,
Лишь только стоит осознать,
Что все так может получиться,
Что все окажется напрасным –
Все те слова и поцелуи,
Улыбка милая твоя,
Которую ты мне дарила,
Смотря с надеждой в монитор,
Где ровной строчкой буквы слились.
В одном единственном желанье:
Увидеть то, что ты хотела,
Выискивая в тех словах
То, что словами невозможно
Ни передать, ни рассказать,
Чему единственное слово,
Что хоть немножечко подходит
Заменою моим глазам,
Чему название – люблю.

Прости, мы оба – реалисты.
Вот почему так больно думать,
Что все в реале может быть
Совсем не так, как в Интернете,
Где в обиходе лишь слова,
В которых хочется порою
Выискивать крупинку смысла
Там, где его в помине нет.
Нет, не пойми меня превратно –
Моя душа тобой полна,
В тебе и жизнь, и все надежды
На будущее. Ты – моя жизнь,
Моя светящаяся радость,
Моей надежды светлый лучик,
Моя лапуся, мое солнце,
Самый родной мне человек.
Ближе тебя – только могила,
Что манит легкостью ухода,
Когда надежды больше нет.

Пока есть ты, одно боюсь я:
Вдруг снова солнышко зайдет,
До дрожи темнотой застелет
Уже умершие глаза,
Которые так жить хотели
Уже хотя бы для того,
Чтобы иметь хоть раз возможность
Взглянуть в упор в твои глаза
И там навеки поселиться
Всепоглощающей надеждой
О том, что могут наступить
Такие времена на свете,
Когда мы будем навсегда
Смотреть в глаза и днем и ночью,
Когда смогу я прикоснуться
К тебе не только одним взглядом,
Руками, телом и душой.
Пусть навсегда мы будем вместе,
Не раз, не два, не на мгновенья,
Дарованные раз в году,
Чтобы прижаться к тебе телом,
Коснуться губ твоих губами,
Любить, пока еще я жив.

Я так хочу к тебе, родная,
Ломая руки от бессилья
Перед суровой правдой жизни,
Мне говорящей, усмехаясь,
Что так и суждено прожить нам
На расстояньях в километры,
Что счастье – вещь не для меня.
А я назло пытаюсь спорить.
Мне надоело прозябать,
Погрязши в мелочности буден,
Без смысла жизни, без желаний
О всесжигающей любви.
Теперь ты есть. Есть смысл жить
Хотя б за тем, чтобы увидеть,
Что в этой жизни смысл есть.
Смысл поглядеть на карту мира,
Найти там маленький кружок
В котором вмиг соединились
И будущее, и надежда,
И слезы, сквозь улыбку что
Я от тебя скрывать пытаюсь,
И счастье, что орлом вспарило
Над этим маленьким кружочком,
Кому названье – Уссурийск.

Не тлею я, воспламеняюсь
Всепожирающим пожаром
И, развеваясь на ветру,
Готов лететь вслед самолетам
Той раздуваемой надеждой
Мельчайшей искоркой любви,
Что разгорелась так внезапно,
Казалось, что из ничего.
Но разве нам дано понять
Непостижимостью сознанья
Откуда эти искры путь
Свой проложили между нами,
Когда и в унисон сердца,
Когда сливаются дыханья
В почти предсмертном поцелуе,
Как будто дальше – пустота,
Армагеддон вселенской жизни,
Когда прижавшись плотно так
Друг к другу, что не разделить
Ни губ, ни рук и ни дыханий,
Мы замираем от любви,
Переносясь мгновенно в вечность,
Где будем только я и ты.

Моя любовь светла от грусти
(Любви без грусти не бывает,
Как не бывает поцелуя
Без нежного объятья рук),
Но безысходности не вижу,
Особенно, когда надежда
Поддерживает на плаву.
Надежда, что наступит утро,
Когда назло всем расстояньям
Так безнадежно разделившим
Нас, будто бы смеясь в лицо,
Блеснет на солнце отраженье
От крыльев белоснежно чистых,
Раскинувшихся в бесконечность
От фюзеляжа самолета,
Который назову своим
Хотя б за то, что он дарует
Биенье сердца, сумасшедше
Выскакивающее прочь,
Как будто бы оно стремится
Раньше меня на борт подняться
И, бросившись к своему месту,
Быстрее всех его занять
И биться, биться всю дорогу,
Подпрыгнув к небесам мгновенно,
Когда спокойно стюардесса
Притворно-радостным признаньем
Мне сообщит вместе со всеми,
Чтоб пристегнуть ремни покрепче
И оставаться до посадки,
Не покидая своих мест,
Поскольку нам лететь осталось
Совсем немного по сравненью
С тем временем, что мы летели,
Кто спя, кто глядя из окна
На проплывающие мимо
И безразличные к полету
Смеющиеся облака.

Слетел  по трапу бы, скатился,
Рискуя весь переломаться,
Рванулся б через все таможни,
Оставив сзади остальных
И крики тех, кто мне грозился
Позвать милицию, дружину –
Никто б меня остановить
Не смог бы, если б видел я,
Как за стеклянною оградой
С надеждой в вымученном взгляде
От ожиданья, любви, страха,
Перебирая в руках ручку
Сумки, неважно мне какой,
Уже совсем с другой прической
(Чтоб не было потом причины
Ссылаться вновь, что не готова
И что опять не причесалась,
Как будто это так изменит
Мой взгляд, направленный в глаза).

Готов прорваться сквозь стекло я,
Встать молча и смотреть, смотреть,
Не видя ничего на свете,
Кроме бездонных отражений
Твоих желаний и сомнений
В родных смеющихся глазах,
Лучащихся таким теплом,
Таким невероятным счастьем,
Что ничего уже не страшно
На свете, когда мы – вдвоем.
Прижались. И обнялись так,
Что затекли от боли мышцы,
Как будто мы хотели слиться
В одно единственное «мы»,
Отбросив все, что нам мешало,
Поднявшись над толпой людей,
Которые вокруг сновали,
Нас задевая и толкая,
Но мы это не замечали,
Поскольку были далеки
От всех людей и от событий,
Замкнувшись в бесконечный круг,
Где нет конца и нет начала,
В котором только ты и я.

И поцелуй. Такой несмелый,
Первоначально осторожный,
Чтобы распробовать вкус губ,
Чтобы потом глаза в глаза,
Губами в губы снова впиться,
Переплетя в объятьях руки,
Глаза и губы, и тела,
И в симбиозе раствориться.
Тела и души – все едино,
Весь мир поделен пополам.
Один, что за бортом остался,
В котором люди, самолеты,
Дома, машины, кошки, листья,
Снега, дожди, прощанья, встречи,
Разлуки, расстоянья, горе,
Беда, дороги, море, слезы,
Бегущая строка рекламы,
Нам говорящая, что лучше
Жилетта для мужчины нет,
Кинотеатры, телевизор,
Часы, крадущие минуты,
Провайдеры, пункты обмена
Валюты, той, которой нет –
Все это там, не в нашей жизни,
В которой мир преобразился
В неузнаваемо микронный,
В котором место есть смешное
Хотя бы тем, что оно есть,
Что в нем, как на доске от борта –
Куска простого деревяшки –
От кораблекрушенья в море
Оставшегося от того,
Что кораблем когда-то звалось,
Есть место только для двоих.

На этом маленьком осколке,
Обнявшись и прижавшись крепко,
Спасаясь от соленых брызг,
От волн, пытающихся скинуть
И утопить в этой пучине,
От ветра, что пронзал насквозь,
Обрызгивая с головою,
От плавников зловеще черных,
Почуявших свою добычу,
Дрожащих от дождя из брызг,
От ветра, от волны, от страха
За свою собственную жизнь,
За будущее в этом мире,
Где, несмотря на то, что пусто
В нем было от других людей,
Стояли мы обнявшись, молча,
Страшась порой обычных слов.
Да и зачем нужны слова,
Когда мы говорим глазами,
Когда дрожь слившихся в одно
Переплетенных тел и рук
Все говорят честнее слова.
Коснувшись – уже не соврать.

Мы есть. Есть мир, в котором мы
Одни наедине друг с другом,
В который вклиниться нельзя,
Грубо пытаясь разделить нас,
Чтобы разрушить хрупкий мир
Из грез, мечтаний, вдохновений.
Он не подвластен никому,
Он может только сам взорваться,
Расширившись от мелочей
Грибком от ядерного взрыва,
Чтоб красотой своей сгубить,
Прожечь субстанцию души
И испарить ее в пространстве,
Внезапно ставшего чужим,
Пустым от ядерного взрыва,
Оставив вакуум надежд
В пустом, ненужном больше небе,
В том мире, где не будет нас.

Любимая моя, давай
Попробуем не допустить мы
В наш мир духовный никого,
Кто б мог его убить, разрушить,
Убив тем самым нас с тобой.
Давай стараться сколько сможем,
Насколько хватит наших сил
(Ведь и они не бесконечны,
Хотя, помноженные на два,
Вдвойне сильнее мы теперь)
Беречь и сохранять себя
По жизни только для другого:
Я – для тебя, ты – для меня.
Не распыляться на обиды
Порой в непонятости слов,
Чтоб мыслей не было порвать
Ту нить, что нас с тобой связала
Покрепче якорных цепей.
И если мы не будем верить,
Что будущее есть у нас,
За нас никто это не сможет
И никогда и ни за что!
Давай поставим мы запрет
Великою стеной кирпичной,
Отгородившись ей от мира,
Где протекает, не спеша,
Кровавая река разлуки,
Горя, беды и всех напастей,
Что только могут быть у нас,
Чтоб никогда в ней не проститься,
Не раствориться в той крови,
Где, растворяясь, исчезают
Тела и души тех людей,
Которые все же расстались.

Солнышко, Оленька моя,
Пушистый, маленький котенок,
Веселый, нежный, озорной,
Царапка милая, родная,
Так заводящая меня
До неземного возбужденья,
Что кажется – коснись меня –
Взорвусь, взлечу навстречу небу!
Давай останемся с тобой
В мире, в котором все возможно,
Конечно, если постараться
Нам доказать самим себе
Не только на словах – делами
Доказывать, что любим мы.


19-20.10.2003-10-20 Москва.


* *