* с тобой и без тебя венок сонетов

1.
Я говорил тебе, любимая моя,
как стало мне совсем невыносимо
скрывать, что знаю я другое имя,
чтоб не разрушить данность бытия?

А грозы, помнишь... Говорил ли я, --
не свойственны здесь. И не тонко-синим,
а блеклым небо экономит силы,
и тундры так загадочна земля!..

Как хочется не верить в этот снег,
в настойчивость неправильных реалий,
отторгнуть их мне хватит сил? Едва ли...

Так чем остановить вот этот бег,
где я -- машина, а не человек?!
Не повторюсь: слова материальны.

2.
Не повторюсь,– слова материальны:
боюсь нарушить целостность миров,
где мы так счастливы с тобою без оков
и так близки невероятным знаньем!

Оно – в созвучьи ритмов и дыханья,
в посланиях дождей и облаков,
в проникновеньи и перенесеньи снов
сиреневого ложа в Север Крайний! 

Не убежать, когда сплетает голос
в эфирные потоки расстоянье,
и эхо телефонное – реально...

И... говорить... Чтоб ждать потом бессонниц,
сливая их с твоими в невесомость...
Пусть это будет только нашей тайной!

3.
Пусть это будет только нашей тайной,
пускай твердят, что мистика кругом,
тогда я эту даму звал бы в дом
не нищею, а гостьей не случайной!

Пусть осень, в одиночку опадая,
все зеркала остудит ветерком,
перенесу я встречу на потом:
багрянцы без меня пересчитают!

Но... эта музыка... Переполняя, душит,
от скрипок до валторн, в поток маня,
как гонит ветер реки на моря...

Пронзает мозг, закладывает уши
мелодия сердец... Но слушай, слушай:
что нам готовит призрак октября?..

4.
Что нам готовит призрак октября?
Не склонен я любить красотку-осень,
она – коварна: погуляет-бросит,
без парусов и силы, значит, -- зря.

А октябри подымут якоря:
по лету пробегутся грусти косы
колючим башмачком на ногу босу...
И полосы мне взлетные горят!

В камине не сожги случайно письма,
не совершай губительный обряд,
построчечно ведя за рядом ряд.

Я ведь хранил и так лелеял мысли:
в них крылья из небесных сшиты высей,
на строки переплавлены моря!

5.
На строки переплавлены моря:
нет ни в одной и знака тишины,
обмана, лжи, непризнанной вины...
Там ты и я, – судьбе благодаря!

Как призванный на плаху: нет и дня,
очерченного чем-либо иным,
чем именем и голосом твоим...
Я потерялся... Больше нет меня!..

Есть только мы! Я это знаю точно!
И верю: сердце льдинку ощущает
в той части, где душа живет слепая.

Прозрели обе: навсегда и прочно,
и греются, теплом питаясь сочным,
в ладонях солнца с перелетной стаей!

6.
В ладонях солнца с перелетной стаей
отправятся невинные мечты,
потАктово касаясь высоты,
в арпеджио мажоров прорастая!

И все-таки тревожно: лето тает,
порадужным аккордом чистоты
сжигает Север теплые мосты;
хромая, день на убыль припадает.

А гостья близко, словно счет ведет
снежинками ее семья большая,
вот и щедрИт холодным урожаем.

Это она рождает всюду лед.
Переиграем, все -- наоборот:
промчится время, а печаль растает!

7.
Промчится время, а печаль растает,
и призраком скользящим мимолеты
мне принесут означенность работы:
я буду в песни их вплетать, родная.

Чтобы шкатулку звуков открывая,
в закатном вальсе полуоборотов,
по нежным, восходящим, робким нотам
мы добирались до границы рая...

Оттуда: по дорогам или клИнам,
под метрономы пульса говоря,
мелодии промчатся по морям!

А на корме у нашей бригантины:
инициАлы слИтные рубинов
в капели несезонной декабря!

8.
В капели несезонной декабря
подснежники дыханием согрею,
и спутниками белой ворожеи
их передам в корзинке для тебя.

Поэтому не огорчайся зря:
я выкрою, я украду, сумею,
перехитрю и сэкономлю время,
чтобы притормозила бег земля!

А вдруг, вписавшись в градус поворота
и небо повернув по стрелкам вспять,
мой лайнер круто сменит курс? Как знать?!.

И долгожданный зал аэропорта
подарит полчаса в Иркутске борту...
Я буду позывные отправлять!

9.
Я буду позывные отправлять,
родная! С каждым ветерком попутным,
с восходом нежным, западом беспутным,
когда не сплю, когда обязан спать --
 
я буду позывные отправлять!
И, знаю, ты почувствуешь минуту:
в тот самый час, в то будущее утро...
Мы встретимся... Ну, что еще сказать?..

Я так боюсь, как окунаюсь в бездну
на паутинке, параллельно оси
ромашковой: полюбит или бросит?..

А время года – квинтой сыплет крЕстно
и крыльями раздвигло клеток чресла:
встречая голубей, не беспокойся!..

10.
Встречая голубей, не беспокойся:
там, среди них, ответственно душа
моя -- к тебе, с вопросом, не дыша.
Он переплыл моря сибирских сосен,

и напитался мятой дикоросов...
Подумай и ответь, не сокруша,
в ладонях крылья хрупкие держа
волшебных сил колоссов и колосьев:

«Ты – любишь?..» Сколько надобно минут,
чтоб штормом сеть на всю Сибирь набросить
и пряди елей перебрать на проседь?!.

Вопрос и голубь... Сизо-серый жгут...
Ответ – в глазах. А крылья отнесут!
И пусть разгонят над тобою осень!

11.
И пусть разгонят над тобою осень...
Я говорил тебе, что сказочником стал?
Все – о любви, у всех – один финал:
добро полыни зла и горя косит!

А голуби почтовые разносят
сердечек валентиновых накал 
в не спящих окон пролитый опал...
... вот и к тебе отправил сказку в гости.

Незавершенная... Я так, поверь, устал,
что повернул бы вашу Лену вспять,
чтобы гордиев узел развязать!

И, разнеся загОры древних скал,
удостовериться: нашел то, что искал!
Вот и не сплю, все думаю опять...

12.
Вот и не сплю, все думаю опять:
каким пунктиром обозначить годы?
Их ни размять, ни превратить в породу,
ни взять нельзя, ни сбросить, ни отнять...

Мне колыбель без устали качать,
наверное, доверила природа:
у дирижера нет плохой погоды,
когда он – дед, отец, и муж, и сват...

Но не всегда ведь правы зеркала:
в их небе отраженном – не летать,
как реки лет не поворотишь вспять!

А вот открытые небес колокола
триолями подсказки шлют с утра:
как дуги горизонта разорвать.

13.
Как дуги горизонта разорвать?
Мне так дышать тобой необходимо,
так пусто всюду мне и нелюдимо,
и холодом пронизана кровать.

И мерзнут письма. И курю, как тать,
живописУя миражи из дыма,
а за окном – бакланая путИна
лиману не дает спокойно спать.

Как этот край меня очаровал!
Влюблен: в морозы, вьюги и заносы,
в арктических сияний купоросы!

И что? Где четверть века был привал, --
полярных полдней разорвать овал
и в восклицанья разогнуть вопросы?..

14.
И в восклицанья разогнуть вопросы
я тщетно, но неистово, мечтал:
аккордеона брошенный оскал,
незавершенность песенных откосов...

Я голос свой среди многоголосья
не различал: мой долг, моя семья,
проблемы жита-быта, бытия,
семейной лодки на реке запросов...
 
Но песне, оказалось, тесно в клетке:
металась, вырывалась, несмотря...,
запретам вопреки..., в ушах звеня

до боли..., до веревки с табуреткой!
Она женой была мне, не соседкой... --
Я говорил тебе, любимая моя...

15. (магистрал)

Я говорил тебе, любимая моя,
не повторюсь, --  слова материальны,
пусть это будет только нашей тайной:
что нам готовит призрак октября?

На строки переплавлены моря,
в ладонях солнца с перелетной стаей
промчится время, а печаль растает
в капели несезонной декабря!

Я буду позывные отправлять,
встречая голубей, не беспокойся,
и пусть разгонят над тобою осень!

Вот и не сплю, все думаю опять:
как дуги горизонта разорвать,
и в восклицанья разогнуть вопросы...