Люди и волки

Он по снегу бежал, от погони он тщетно спасался.
В голове лишь одна мысль крутилась: неужто попался?
Он бежал вместе с ветром, что вечно гуляет по полю,
Но один только миг – его сердце застыло от боли…

Он беззвучно упал… его пуля шальная настигла.
В его тело вонзились стальные и острые иглы.
Сердце сжало тисками, дыхание замерло разом.
И мелькнула мгновением жизнь… и свобода… все сразу.

Ночь. Пронзительный вой пролетел сквозь деревья по лесу.
Волчьей стаи вожак слуг созвал, чтоб свершить свою мессу,
Чтобы в сердце утешить безумную боль от утраты,
Ведь остался ему только запах погибшего брата.

Они кругом расселись и воем своим, как молитвой
Освятили ту кровь, как бойца перед смертною битвой…
А луна в небесах осветила их призрачным светом.
Только лес слышал вой, он беззвучно хранил их секреты.

Убегать, чтобы жить; догонять, чтобы жить – волчья доля.
Вместе с ветром лететь, сохранять свою жесткую волю.
Укрываться в лесу от врагов, ожидая покоя,
Разрывать тишину своим диким, пронзительным воем.

Волки нога и кормят, да и от погони спасают,
И друзья его – стая в беде никогда не бросают.
Только сломлена воля одною лишь пулей. И звездный
Купол неба качнулся. Куда-то бежать уже поздно…

Человек тот, который стрелял в убегавшего волка,
Тихо спит в своем доме… Стоит рядом с дверью двустволка.
Он так крепко уснул, что и воя совсем не услышит.
Его сердце спокойно стучит, очень ровно он дышит.

Он убил того волка без цели, а так, для забавы.
Не искал он признания или пожизненной славы.
Он не видел волков, собиравшихся в поле ночами,
Чтоб луне «рассказать и поведать» все тайны, печали.

И таких вот людей совершенно не мучает совесть…
И на этом закончится, в общем, печальная повесть,
Только право на жизнь получают и серые волки,
Вовсе не для того, чтоб погибнуть от чьей-то двустволки.

Странно… люди теперь убивают уже и друг друга,
Точно так же и возле могилы становятся кругом,
А что жизнь обесценена стала и не понимают.
И идут на войну и в погоню… и вновь убивают.

Жизнь дана только раз и прожить ее надо достойно,
Чтоб не было совестно или мучительно больно,
Чтоб смывать не пришлось все грехи своей собственной кровью,
Чтобы войны уже не назвали к отчизне любовью!