Приключение Святого Апостола Петра

        Приключение Святого Апостола Петра
на Небе, на Земле, в огне, воде и медных трубах.
(Все герои вымышлены. Некоторых я даже сам вымыслил.)

                Стих первый (на Небе).
                Засланец.

На самых верхних небесах сложился диалог:
Апостол Пётр сказал: "Эй, эй, послушай меня, Бог,
Я тут уже, который год. Без бабы жить не в мочь.
Ты может даж мне выходной, хотя б на одну ночь?
Сгоняю быстренько я вниз, проверю, посмотрю,
На день Рождения презент Иисусу привезу".
"О чём базар, чувак, сгоняй" ему ответил Бог
И ради скорости поддал под зад Петру пинок.
Апостол Пётр полетел и сам себе не рад,
Он Богоматерь вспоминал, поглаживая зад.
А сверху Голос ему вслед: "Ты только лишь смотри,
Войдёшь в запой так меру знай – не больше чем дня три".
Вот промелькнуло НЛО, на Горбунке Дурак,
И одинокий самолёт летел бомбить Ирак.
И под ногой была земля, и близилась заря,
И испущ'ённый Святой Дух слезил Петру глаза.


               Стих второй (на Земле).
                Не ждали?

И вот Апостол на Земле. Оглядываясь, встал.
Вокруг снега и гололёд. "Куда же я попал?"
Вдруг видит: вдалеке мужик сидит на облучке
В тулупе тёплом на меху и в красном кушачке.
"От куда будешь?" тот спросил.
"Из лесу вестимо"  (Ляпнул, не подумав, Пётр и по этому всё получилось
"не стихотворно").
"Ну, это, брат, ты сказанул. Откуда же здесь лес?
Наш лес уже давно извёл Нестройнихератрест".
Наш Пёрт в шоке и в снегу от дьявольских имён,
Но тут мужик ему помог, доставши самогон.
И полетела, понеслась стаканами душа
В колхоз на тракторе. И вот жизнь стала хороша.
Вот и: "Под небом голубым есть город золотой"
Басил Петруха, не спеша, сквозь двигателя вой.
Вот и орёл, а вот и лев... "Владимирский централ
Ветер северный. Этапом из Твери..."
(Ну, мужик. Ну, я тебя... Такой стих испортил.
Мог бы и помолчать, всё равно слуха нет).
Ну, в общем, ехали они почти, что целу ночь...
(Чёрт бы побрал этих алкоголиков. Всё вдохновенье изгадили - к слову "ночь" нормальную рифму не найти. "...дочь выгнала нас прочь...", "...не может водка нам помочь...", "я пьян как ты точь-в-точь...".
Эх, ладно. В общем, к утру, они доехали.)

                Стих третий (в огне).
              Как упоительны в Росси вечера...

Вот утро светлое пришло в райцентр забытой,
Апостол Пётр ещё лежит в гробу одной ногой.
Другой, в кирзовом сапоге, на кухонном столу.
(Ах, раскорячило ж его – представить не могу.)
Но он лежал, ещё храпел, чесался и ворчал.
(Ах, Боже, если б знал бы ты, куда его послал…)
Петух трубит в свою трубу – архангел Гавриил.
А Пётр, хоть ногой в гробу, но всё же смог – вскочил.
«Башню ломит, тело, блин, болит…
Может клещ засел энцефалит?»
(Это была его первая связанная мысль, которую он обдумывал в течение получаса, где-то через час после описываемых событий. И в том, что она такая корявая моей вины нет.)
О том как Пётр с мужиком похмелялись, пили, ходили по бабам, похмелялись, пили, дебоширили, похмелялись, пили, ходили по бабам, дебоширили и испугали хозяйскую собаку Полкана до нервной икоты я писать не собираюсь. Так же не собираюсь я писать о том, как привидевшиеся им с перепою чёртики, хлебосольно встречали привидевшихся им же зёлёных человечков. И как они потом всей гопшой воровали хрен из погреба Бабы Нюры.


                Стих четвёртый (в воде).
           Уж полночь близится, Апостола всё нет…

На самых верхних небесах был слышен монолог:
«Петрухи нет четвёртый день… Да Бог я, аль не Бог.
Послать, того, кто по быстрей скорее вниз гонца
И перед очи привести Петруху подлеца».

А в баньке то теплым тепло, не то, что на дворе –
На трассу девицы идут, укрывшись в шушуне.
Апостол греется давно, поклав на всё и вся,
Но вот откуда не возьмись, слышны шаги гонца…
(Далее следует длинный монолог на непонятном у нас, но хорошо понятном на окраинах древнего Иерусалима диалекте.)
Говорит Пётр:
«Эх, Ваня. К чёрту, всё пройдёт как с белых яблонь дым.
Щас холодно, потом тепло, давай поедем в Крым.
Там город есть Бахчисарай, а в городе фонтан…»
И в глаз нанёс Петру удар, взъярённый Иоанн.
«Иуда!» Пётр  прохрипел. Вдруг голосок: «Я тут!».
 И серой с дымом и дерьмом всё завоняло вдруг…



                Стих пятый (в медных трубах).
                Неожиданный Happy End.

(Далее был длинный и очень интересный для филологов разговор всё на том же диалекте, в котором, правда, иногда мелькали до боли родные, но до ужаса не литературные слова)


Но вдруг… (Почему всегда «вдруг», почему всегда «но вот»? С ума сойти можно от этих неожиданностей.)
Но вдруг разверзлись небеса и молния фигак.
Героям нашим повезло – жахнула в овраг.
А голос сверху: «Чтоб вас всех… особенно Петра».
И манной с неба полились все бранные слова.
Пустыня внемлет, вянет лист, зима уходи прочь,
И долго вспоминал мужик ту страшненькую ночь.

По шапке получили все, в те сумрачные дни
Мораль: раз не умеешь пить, на небесах сиди.