По эту сторону двери

Знаешь, я бы, наверное, никогда не решилась...

Снега почти нет, так, падают редко-редко тяжелые крупные хлопья. Это красиво, очень красиво - пустой прозрачный воздух, рассекаемый белыми крылышками снежинок.

Наушники, тянущиеся между нами - тонкий проводок, до предела раскаленный от эмоций. Или совсем-совсем холодный, и мне только кажется... ты права, в качестве реквиема я предпочла бы Джанис, но пусть будет Земфира... Нет у меня
другой кассеты. Не взяла, не нашла, да и не угадывала, что все - вот так...

Гололед - это даже не погода, это = состояние души. Осторожней, не упади... Дай, что ли руку. Не на счастье, а чтоб не поскользнуться. Гололед - это игра в равновесие.

- Знаешь, мне странно... Не страшно...

А что я могу сделать? Я никогда не стану решать за кого-то, да и кто-то вряд ли станет решать за нас, сама знаешь. Аптека. Хорошая улица Мира - аптеки на каждом
шагу. А в Кунгуре есть улица Свободы, которая упирается в тюрьму... или все-таки ведет из тюрьмы? Я так и не посмотрела нумерацию домов. Не спрашивай, откуда
ассоциация, ладно?

- Девушка, по-моему, у Вас кунгурский синдром...

А то... Месяц в другом городе, видишь ли, накладывает свой отпечаток. Хоть и временный. Но я не о том, я о сейчас и здесь. О сегодня на улице Мира.

"Постоянный покупателям нашей аптеки - скидка 10 процентов. Сообщите о том, что вы здесь часто бываете, продавцу..." Глюк. Чисто аптечный. Давай лучше просто
помолчим, пока ты стоишь в очереди.

Улица - она гораздо длиннее, чем кажется. Я бы с большим удовольствием просто погуляла, но сейчас чувствую себя как палач на накануне казни. Хотя откуда мне знать, ЧТО чувствует палач? Это просто  - предположение.

Знаешь, сколь многие наши ассоциации - всего лишь система предположений? Это почти как Дип-Таун - придуманный город чьих-то снов. Это как Авалон, остров, на котором все мы будем счастливы. Это как Тор Зириель - моя башня, мой мир
под целофановой пленкой.

Ты - не Элейна. Ты не умеешь играть в женские игры, не умеешь ковать эти цепи, которыми так гордятся НеКрасивые, далекие от вашего, Эльфийско-Королевского рода. Не так ли, Мадам? Ты - светлоокая, правда. И ты бы не смогла, не будь
рядом меня.

Я зарекаюсь - никогда, никогда, никогда... Никогда не  смогу, никогда не решусь. Никогда не говори никогда, милая, потому что - все только начинается. Что ты знаешь об одиночестве, о настоящем, съедающем душу одиночестве,
когда не просто некому позвонить - нигде в глубинах города, в каменных пустынях, - как насмешка - в самом зеленом городе в мире - никто не ждет? Что ты знаешь о
долгих ночах в подушку с вопросом - "как выжить"?

Ненавижу больницы. Ненавижу въевшийся запах лекарств и нашатырного спирта, бледно-зеленую или ядовито-голубую окраску стен, словно принятую по стандарту. Потолок с претензией на
побелку и правом на надежду. Клеенчатые кушетки. Устраиваюсь на одной из таких, с коричневой клеенкой.
Подожду.

- Ты подождешь, ладно? Это недолго - всего три минуты.

Ладно. Запах ладана - воскрешает в памяти что-то... Откуда ладан? Нашатырка - не надо давать мне ее подержать - у меня аллергия. Брысь...

Это похоже на конвейер - бесконечная очередь сменяющих друг друга лиц. Десять, двадцать - сколько за день? Не самое ли время покаяться и все-таки раскаяться? Не время.

Не хватает чего-то во всех этих лицах. Может, надежды? Хотя нет? ты всегда дружила с этой капризной дамочкой... Госпожой Коротких... Но - чего-то нет, отсюда и незавершенность... У - совсем молоденьких. Почти девочек.

Я люблю тебя. Люблю не потому, что чувство привязанности спонтанно зародилась, а потому, что ты меня то же любишь. Это значит, что ты - дорогой мне человечек. Я тебе могу рассказать больше, чем... Многое.

Говоришь, ты кричала... А ведь и вправду - несколько минут. Это ожидание - три часа. Все давно поставлено на конвейер. Раз. Два. До свидания, девочки, девочки,
обещайте вернуться назад.

Вот только возвращаться - не надо! Не то это место, куда следует возвращаться с регулярностью раз в полгода. Жестоко.

Что отличает человека от зверя...? Что отличает нас с тобой - от людей? Умение чувствовать. Слишком остро, притворяясь, что совсем не больно. Ступаем по раскаленным углям или по иголкам, и кричим, что это - то, чего нам не хватало. Даем расклевать свою печень, хотя с тем же успехом могли плюнуть. Все равно искорка, которую мы стащили с Олимпа, гаснет, гаснет, гаснет.

Все это - Игра слов. Даже не мыслей. А каких-то полунамеков на мысли. Потому что мысленно мы не чисты, не невинны.

Скорее бы, скорее. Не вернусь сюда больше. Смерть пахнет нашатырным спиртом, разве ты еще не знаешь этого? И - настойкой водяного перца. Смерть - это не отсутствие жизни, это жизнь, которая наступает тебе - да и себе заодно - на горло.

- Пойдем?

- Давай руку, чудо...