Прыгун

Большой, шестнадцатиэтажный
Цементный улей для людей
Стоял напыщенный и важный.
Он стал судьбой. Судьбой моей.

С его просторной черной крыши
Весь мир – тарелка без каймы…
А облака несутся выше,
Их редко замечаем мы.

Я встал на самый край Вселенной,
Смеясь, раскинул крылья рук,
И обещав, что непременно
Вернусь, шагнул… и ахнул вдруг.

Вся жизнь моя бесцветной лентой
Метнулась вверх, разорвалась,
Умолкла песней недопетой
И предо мною пронеслась.

Я видел дом и день ненастный,
Улыбку мамы молодой,
Я видел мяч в полоску с красным
И что-то, что звалось мечтой,

Ведро, что дождь водой наполнил
И ту, с которой шел в кино…
Все то, что прожил, не запомнив,
Я видел будто сквозь окно.

Как я, смеясь, катил по трассе,
Как был от цели на вершок,
И как я дрался в первом классе,
И как узнал про порошок…

…Назавтра весть распространится
В столичной суете газет:
«Еще один самоубийца.
Наркотики. Пятнадцать лет…»