Он

Мне снился гром, глухой от воя,
В асфальт летящая вода,
Толпа, ведомая конвоем
Из ниоткуда в никуда.

И окружен  толпой, как свитой,
Глазами щупая конвой,
Какой-то ярко-ядовитый
И немигающе-живой.

И под его согнувшись взглядом,
Не поднимая пьяных глаз,
Шел впереди судья, а рядом
Попы в обрывках грязных ряс.

И приговор почти слогами
Читали, путая слова…
Вдруг Он асфальт задел ногами,
Но только так, едва-едва…

Но как от искры запылали
Десятки обреченных глаз
И взвыли все: «Мы знали, знали!
На землю ты сошел для нас!

Ни рай, ни ад тебя не судит,
Тебе плевать на рай и ад,
Один твой взгляд – и здесь не будет
Асфальтом проклятых солдат!

Мы сами видели: ты - птица!
Мы крылья щупали твои,
Зачем ты вздумал покориться
Решенью пьяного судьи?!»

И все орали: «Чуда, чуда!»,
Он усмехнулся: «Ладно, вот».
Он плюнул в землю – и оттуда
Бетонный вырос эшафот.

И небо оглядев над плахой,
Разочарованный вполне,
Он им ответил: «Ну вас на х..,
Как надоело это мне!»