Письмо Пушкину

Здравствуй дорогой Сергеич,
Знаю, что писать не смею,
И прости мне мою странность,
За такую фамильярность.
Слышал я, что ты в столицу
Собирался прокатиться.
Я, объездивши весь свет,
Мог бы дать тебе совет.
Где я только не бывал,
И за море проплывал.
За морем житьё не худо,
Только вот какое чудо;
Толпы витязей прекрасных
Дядьке больше не подвластны,
По Европе всё гуляют
С русских дань они снимают,
Даже с бабушки Яги
Берут деньги за торги.
Нынче бабушка Яга,
Хоть и старая карга,
В ступе по небу летает,
Всё товаром промышляет.
Прёт в страну она прогресс,
Тампаксы и Анкл Бэнц.
Был в столице – Русь в ней чахнет.
Русским духом там не пахнет.
Понастроили навалом,
Сеть заморских ресторанов.
Ходит нынче знать столицы
На MacDonald порезвится.
И теперь уж по Тверской,
Русский бы гулял с тоской.
Чтоб грехи свои устроить,
Власти храм хотят построить,
Но греховных дел немало,
И «Спасителя» там мало.
На Москве, как и в народе,
Честь не очень нынче в моде.
Грозный царь на троне тужит,
И лишь волки ему служат.
А до этого царя
Был Русла за главаря,
Он же не был честных правил,
И под силой пост оставил.
Цель всей драмы, и финал,
Ты в те годы предсказал.
А причина так невинна –
Там всему виной Наина.
И в столице до сих пор
Воду мутит Черномор.
А старинная столица
Лишь Арбатом и гордится.
Нету больше в Подмосковье
Никакого лукоморья.
Белка сникерсы грызёт,
Скорлупа уж не идёт,
А монету, там и тут,
На Москве уж все куют.
Безоглядно, при народе,
По Москве Дантесы бродят,
С дуба Цепь они сорвали,
И на шею повязали.
Больше я писать не смею,
Ты ж оставь свою затею.
Будут там тебе не рады,
И пристрелят ведь сатрапы.


1994 г.