Шел-пошел домой, да вышел

     Шел-пошел домой, да вышел
     воздух грыз, огонь царапал.
     Все кричал, да слышал эхо.
     Крепко спал - проспал все лето.
     Сквозь стекло бежал я быстро
     засвистел, хрипел и прыгал,
     заорал, размазал зубы,
     да забыл убрать забрало.
     Листья падали тихонько,
     тучка солнышко закрыла,
     ветерок запел в окошко,
     растрепал стишки-листочки.
     Больше я не буду бегать.
     Дверь закрою - спать спокойней.
     Плюну, выкину я книгу,
     лягу и забью подушку.
     Раскидаю, ясны глазоньки
     по зеленой травке.
     Да по лужам в тапочках
     растеряю пуговицы.

     Шел-пошел домой, да вышел,
     зарулил куда-то в небо,
     по траве, в широком поле,
     прямо в облако упал.
     Заболел всем, чем попало
     и убрал все, что мешало.
     Запихнул подальше в сено
     и поджег на счастье ветру.
     Так не знал, бежал и думал,
     что тащу я за собою,
     что-то очень уж родное,
     что-то важное, живое,
     будто разное такое,
     заливное, распивное,
     и зажатое аж в трое,
     и похожее на горе.

     Шел-пошел домой, да вышел.
     Захлебнулся своим криком,
     да дополз я до порога
     и ввалился с полным ртом.
     Зашагал я смело в стену,
     расстреляли меня тенью,
     да забыли под забором,
     под заброшенным дождем.
     Листья желтые накрыли,
     замело холодным снегом,
     грязью жидкою залило,
     травкой свежей проросло.
     Так шагал я на просторе,
     заржавелый прыгнул в море.
     И смеялся как убитый,
     вечно радостью забытый.