Пир платона размышление о природе любви

Собрались как то на попойку: спичмейкер, врачеватель,
Сократ-философ, комедиограф и трагический поэт.
В те времена вино (пусть правильно поймёт читатель)
Служило неизменным спутником об истине бесед.

Друг друга же пытаясь, верно, соблазнить,
(Влечение мужчин к мужчинам было в моде ;)
Хвалебный гимн Эроту-богу взялись сочинить
И разобраться за одно в божественной Любви природе.

Философы об истине стремятся рассуждать,
Любовники же предаваться склонны разговорам о любви.
Тем вероятнее философам-любовникам в беседе отыскать
Удастся суть любви, используя лишь мифы, и переживания свои…

Моё вступление, быть может, сильно затянулось.
Уж хватит сеять домыслы свои в чужие души…
Пришла пора, чтобы внимание к героям нашим обернулось,
И изложенье речи первой нам пора уже прослушать…

* * *
 
Софисту Федру предложили первым речь держать -
Как человеку, что тему для беседы предложил.
И юный Федр, о древности Эрота захотел сказать,
Себе в помошники примеры мифов древних пригласив.

Любовь из Хаоса, возникшая с Землёю, -
Предшественница всех обитателей Олимпа.
Первопричину всех великих благ являет же она собою,
И воинам она же дарит храбрость в битвах.

Не знаю большего я для влюблённого же блага,
Чем тот возлюбленный, который той любви достоин…
Любовь вселит и в душу труса беспремерную отвагу.
Перед влюблённым взором ведь – любой отважный воин.

И если армия бы состояла из влюблённых,
То эта армия Любви была б непобедима.
Скорее смерть принять возлюбленные же склонны,
Ведь пораженья боль перед влюблённым нестерпима…

Кратка речь Федра юного была,
И философской мудростью не очень то богата.
К любви призыв скрывался лишь в его словах…
Не трудно вычислить и слов тех адресата…

Иметь не нужно разум мудреца,
Чтобы понять, что за словами теми скрывается такое:
«Пускай пока во мне ты видишь лишь юнца,
Любовь твоя ведь делает меня героем!»

(Врача Эриксимана «другом» Федр являлся,
«Возлюбленным» его – и что ещё сказать?..)
А для произнесения хвалебной речи поднимался,
Павсаний, чтобы проявлениям Эрота долг воздать…

* * *

Павсаний речь свою начать решил
С определения – какого бога славить?
Коль скоро Афродиты две, он предположил,
Логично и Эротов двух себе представить.

Тот, что небесной Афродиты друг,
Собой являет божество любви небесной.
И покровителем любви его лишь той зовут,
В которой ценится духовное превыше над телесным.

Эрот - друг пошлой Афродиты – дочери земной,
Сам пошл и на что угодно склонен.
Прекрасному служить иль страсти же пустой
Сам человек свой выбор сделать волен.

Кто тело больше любит,
Чем к душе возлюбленной сремится путь найти,
Уйти, пожалуй, сразу же рассудит,
Лишь только стоит телу отцвести.

Чтобы не делали мы в этой жизни
Само в себе нисколько не прекрасно.
Оценку обретает действие лишь в свете истин
О способах и целях – это ясно.

Затронул выступавший также тему
И о царящих отношениях к любви.
Двойных стандартов общества проблему
Знавали те, кто жил ещё в те дни.

Рассказ его о красоте влеченья к юноше
Мужчины, пожалуй, я наверно опущу.
Хоть гомофобия и чужда мне,
Не в этом я контексте смысл ищу.

Подверг и критике оратор готовность отдаваться
За деньги или же в политике влияние.
Ведь отношения подобные не склонны оставаться
Надёжными. И не избежно расставание.

А что расчёт то для союзов более подходит,
Ещё не знали в те года.
Любовь приходит и уходит,
А кушать хочется всегда.

В начале речи разделив небесное с земным,
К земному возвратился всё ж Павсаний.
И предоставив слово на собрании иным,
Предался наблюдению за небесами…

* * *

Тогда же лекарь слово взял – Эриксимах.
И выбрав позу удовольствий знатока,
Стал на возвышенных тонах
Он прославлять Эрота как в пространстве, так в веках:

Пристанищем Эрота служит вся природа
Его не сложно будет обнаружить
В телах совсем любого рода,
Причём внутри, как и снаружи.

Ведь покровительство Эрота
Необходимо и врачам -
Внушить взаимную любовь же их работа
Для противоположности начал.

И знания нужны не только лишь целителям,
Как верно направлять наши желания.
Любовь тут выступает нам учителем,
Чтоб удовольствие не стало вдруг заболеванием.

Любовь присутствует и в смене времён года,
И в земледелии ведь без неё не обойтись:
Ведь от настроения богов зависит и погода -
Как к этому не относись…

И двойственность любви находит проявление
Во всём, что расходясь, само с собою сходится.
Будь то стрельба из лука или музыкальное творение –
Гармония прекрасного всегда с Любовью водится.

Вот наконец поток разумных слов прервался,
Видать излил мудрённый врач, что знал.
От речи той пустой осадок лишь остался:
Ведь не относится всё это, к тому, что я искал.

* * *

Персонажа нового пришло уж время выступления -
Служителю Диониса и Афродиты, любителю вина…
Чтобы блеснуть своей риторикой с мышлением
Комедиографу Аристофану речи очередь дана.

Давно минули времена, когда существовали люди трёх полов:
Мужчины, женщины и совмещавшие в себе обоих - андрогины.
Двуликие, конечностей имевшие аж восемь и силу от богов -
Собою представляли же они весьма забавные картины.

Но посегнув на власть богов однажды,
От Зевса получили наказание:
Быть разделёнными на половины каждый,
А Апполон им восстанавливал дыхание.

Но разделённые божественною карой,
Сремиться продолжали к воссоединению
С той половинкой своей старой,
Чем привели богов Олимпа в изумление.

Кто прежде был мужского пола - мужчинами и стали,
Но и влечение к мужчинам умудрились сохранить.
А женщины, кто прежней женщиной быть перестали -
Всё также женщин продолжали же любить.

Лишь половинки андрогин
Разделены на женщин и мужчин.
Влекомы к женщинам такие вот мужчины.
Причина в том, что раньше были же они едины.

Так что Любовь – ведь это к целому стремление.
И чувство это нам дано богами.
С тех пор испытываем мы волнение,
Когда встречаем половинку сами.

Эрот нас направляет к тем,
Кто близок нам и нам сродни.
И потому тоскуем мы и недовольны всем,
В том случае, когда мы остаёмся вдруг одни.

На этом речь свою Аристофан закончил.
Сократ тут начал спорить с Агафоном,
И продолжался бы тот спор до ночи,
Но вот оратор новый поспешает к микрофонам…

* * *

Агафон, хозяин пира, талантливый трагический поэт,
Похвальное Эроту слово строить стал
От свойств Эрота исходя, от черт его, как истинный эстет.
За верный способ восхваления он метод тот считал.

Эрот красив и молод – ведь старости он избегает,
А с молодыми этот бог же неразлучен,
Насилия необходимость Эрота огорчает и пугает,
Ведь путь Любви, по мнению его, избрать же лучше.

Нежны стопы его, ведь не касается он ими
Земного праха – по душам ступать предпочитает.
И обласкает души только те прикосновеньями своими,
Над грубостью в которых всё же нежность побеждает.

Волшебно гибок он, и гибкости волшебной он обязан
Умением своим столь незаметно в души пробираться.
И с красотой всего прекрасного он неразрывно связан.
Отцветшее, поблекшее ведь не окажется в его объятьях.

Не обижает ни людей он, ни богов,
И сам всегда богами и людьми любим.
Хоть и бывает так, что вдруг кому-то причиняет боль любовь,
Так только от того, что сам же тот желанием томим.

Ведь жертвы богу этому приносим добровольно,
С согласья нашего ему готовы мы служить.
Насилья нет, когда ему бывает больно,
И нет насилия, когда способен он кому-то боль же причинить.

Он справедлив, он мудр и храбр – никто не будет сомневаться.
Искусстный он поэт, способность дарит к описанью чувств.
Пусть подтвердят, кому уж доводилось раз влюбляться,
Становится поэтом, хоть и дотоле он был Музам чужд.

Приносит людям мир, покой, безветрие в море широком,
Буйного вихря молчание и сон безмятежный на ложе…
… Младой поэт ту речь свою слагал достойно и себя и бога.
И стало интересно всем, а что Сократ добавить к сказанному сможет…

* * *

Сократ, из всех присутствовавших старейший,
В речах всех выступавших он признал же толк.
Но ведь не зря он слыл мудрейшим -
Игры психологической он был непредсказуемый игрок…

Эрот – это всегда Любовь к кому-то или же к чему-то,
То есть стремление к тому, чем не владеет.
Мы к выводу пришли, что наш Эрот – к прекрасному благоволит как будто.
Раз так, то этот бог прекрасной внешности то вовсе не имеет.

Согласны все с железной логикой Сократа,
И Агафон признал в том споре поражение.
И жрицы Диотимы, что об Эроте мудростью была богата,
Рассказ привёл Сократ своим словам же в подтверждение.

Ведь мир сложнее, чем мы привыкли думать:
Что не добро, не обязательно есть зло.
Ведь кроме тьмы и света есть ещё и сумрак.
И нечто среднее во всём же быть должно.

Эрот есть нечто среднее меж смертным и бессмертным –
Великий гений, что меж богами и людьми посредника собой являет.
Он не красив, не нежен; да и ходит он раздетым,
Но к красоте и мудрости он, несомненно, тягу проявляет.

И доказала Диотима же Сократу, что однако
Любовь – это и желанье счастья;
Любовь – это стремленье к обладанью благом.
И к теме вечной снова стала возвращаться.

Любовь же – это вовсе не к прекрасному стремление.
Любовь – стремление родить и произвести на свет в прекрасном.
И проявляется по-разному родить желание,
Но это ведь к бессмертию движение, хотя и в форме разной.

Ведь смертная природа стремится стать бессмертной,
И у животных, что разума веления не склонны испытать,
Но оберегать детей своих они ведь с храбростью же беспремерной
Способны. Не трудно мудрость эту каждому познать.

Людское честолюбие, как не казалось бы лишённым смысла, -
Ни что иное, как попытка славу обрести на время вечное.
В стремлении великим стать, людьми руководит всё та же сила,
Что превратить способна краткой жизни миг лишь в бесконечное.

Чтоб к созерцанию прекрасного прийти,
Того, что своею абсолютною красой подобно Богу,
Довольно длинный путь придётся же пройти
От страсти лишь телесной и до духовного восторга.

На том Сократ закончил речь свою,
Призвав самим решить, являлась ли она хвалебной.
Так завершу и я. На суд читателей творение своё я отдаю…
Но чтобы всё понять, к первоисточнику, наверно,
Обратиться всё ж потребно…

* * *

Таким нарисовало Пир Платона моё воображение.
Намерено не описал я здесь седьмую речь –
Влюблённого в Сократа Алкивиада появление.
Простит Платон, что я позволил этой частью пренебречь.

Признаться должен, что любопытство своё я удовлетворил.
И до сих пор я нахожусь под впечатлением…
Ведь за прошедшие века не так уж сильно изменился мир.
Со мною согласятся все, кто озакомился со всем стихотворением.

Пускай уж Боги на Олимпе не живут,
Религии другие теперь людские души делят.
Любви частицу все в себе несут.
И не зависит это от того, в какого Бога они верят.

Природа человеческая не претерпела изменений.
И за последующую тыщу лет ничто не поменяется.
И тыщи лет спустя после Платона Фрейда гений –
«Вновь изобрёл велосипед» – так это называется…

Сказал же Фрейд, что человеком движут две причины:
Влеченье сексуальное, как и великим быть стремление.
Но те же мысли ведь и у Сократа чётко различимы,
Что сказаны им о любви и о человеческом предназначении.

Стремление к бессмертию заложено в основу для всего живого мира.
И, уж конечно, это и основа природы человеческой.
Пожалуй, это было главной мыслью, что сказана была во время пира
Собранием философов культуры древнегреческой.

Реакция жрецов религий мировых вполне по рыночным законам -
Уж если есть на что-то спрос, то будет предложение:
Коль будешь точно следовать ты всем религии канонам -
Получишь ты души своей бессмертье и спасение.

Обидеть словом не хотел бы я ни в коем случае,
Людей религиозных в их лучших устремлениях.
А есть ли смысл в моих словах, пускай рассудит слушатель.
Причинно-следственную связь я вижу, без сомнения.

Пускай простит читатель за это отступление.
Ведь эти измышления не стоят драгоценного внимания.
Вернусь пожалуй к главной теме бессмертного творения
И к тому, что иногда любовь способна причинять страдания.

Великий смысл заложен был в словах не только у Сократа.
И прав был Агафон, сказав: любовь с насилием – несовместимы.
А что страдаем от любви – любовь же в том не виновата.
Norse te ipsum (познай себя) – причины ведь вполне исповедимы.

И прав был классик, что иногда пытаемся любимого заставить
Любить нас так, как наше собственное Эго этого б хотело.
И сами же своей душе способны мы доставить
Терзаний «сладостную» боль; тоску в душе «навеки» поселить столь неумело…

Любви служить ведь надо бескорыстно, добровольно.
И только так, наверно, можно получить от жизни наслаждение.
И только в том я вижу смысл своей душе же сделать больно -
Лишь для того, чтоб вновь найти утраченное вдохновение.

И я ведь грешен грустными стихами,
В поэзии таких ведь большинство.
Любви неразделённой, иногда, слезами
Готовы мы платить за рифмы волшебство…

И говорил Сократ, уж если Вам в любви с партнёром повезёт,
То стать судьба Вам посулит счастливым исключением.
Но если Ваш партнёр Вас почему-то не поймёт,
То уготовано Вам философской мыслью увлечение:)

Отсюда вывод мой, как и моё Вам пожелание:
Любите же, и будьте все любимы!
Пускай в союзе Вашем будет понимание,
А философские труды оставьте тем, кому они необходимы…

Коль не согласны Вы со мной, и есть Вам, что сказать -
То с Вами в диалог вступить готов я тоже.
Кто будет прав из нас – как это знать?
Сократ – мне друг… Но Истина дороже!