Письмо

Кто-нибудь поймёт и уснёт,
а я пойду на взлёт.
Я уберу этот гнёт,
который колет и жмёт,
который давит и трёт,
и оторвусь от земли,
и закричу: "Посмотри!
Прошёл лишь год, а не три!
А я лечу!
Да так, как хочу!"
Я улыбаюсь, а не смеюсь, не хохочу -
я наслаждаюсь и улыбаюсь тебе...
а ты... ты не в моей судьбе...
ты не посмотришь и не заметишь,
не спросишь и не ответишь,
твой взгляд лишь мелькнёт отрицанием мимо
и в напылении грима
исчезНЕТ.

А ты вот считаешь, что лучше уйти,
всё снести,
уничтожить, убить,
заставить забыть,
забыть, чтоб заставить немножечко двигаться и шевелиться,
но не замечаешь, что хочется больше молиться,
убиться, закрыться, забыться
и не вспоминать о тебе, о себе, обо всех
и не помнить уже что такое улыбки и смех.
А ты вот считаешь неправильно и нелогично,
по-женски так, мне непривычно,
и я не могу эту логику в жизнь воплотить
и такою ценой заплатить
за умение тоже вот так же, как ты, совершать -
"в напылении грима исчезНЕТ".

А я совершил бесполезный поступок,
проступок - безумно и тупо
поехал туда,
куда ты приглашала тогда,
не сейчас... А сейчас
вышло так, что тебе не до нас -
да пустяк, что такого, приехал-уехал,
простая утеха,
а только опять ни улыбки, ни смеха -
а всё ради дружбы... какая там дружба?
тут выжить-то уж бы...
вернуться куда-то в себя...
только знаешь, когда вспоминаю тебя,
как-то больно и хочется крикнуть: "Когда?
Ну, когда же, когда это всё, наконец,
в напылении грима исчезНЕТ???"