В самом начале пути

В пути из дома всегда есть что-то тягуче-легкое, непокрываемое никакими привычками к частым отлучкам: предвкушение мига, когда знакомые места сменятся тем, чего раньше не видели глаза, воздух приобретет неузнаваемые нотки, и свет ляжет тенями вдоль неизвестных набережных, улиц, железнодорожных мостов…
Когда день сломался, солнце стало неумолимо напоминать что скоро придется искать указатель гостиницы. Ален решил остановиться и взглянуть на кружащуюся то справа, то слева от него в поворотах шоссе землю.
Завернув на песчаную обочину, он соскочил с высокой подножки: справа легло широкое темно-серое шоссе, слева оказалась узенькая тропинка, закатанная велосипедистами, за которой поднималась стеночка невысоких черствых серозеленых кустиков. За ними вниз обрывалась зелень луговых трав. Какое-то время Ален приглядывался сквозь сцепившиеся заскорузлые веточки, - нет ли внизу чего-нибудь экстренно интересного; а выяснив, что порадоваться там нечему, собрался было уже сесть за руль и отправиться в гостиницу.
Однако негромкий оклик остановил его у открытой дверцы:
- Молодой человек, вы не там смотрите. С земли ничего не увидишь.
Ален вытянул шею, обернувшись в сторону, откуда слышался голос. Старик сидел на обочине на противоположной стороне дороги. "Откуда взялся" быстро сменилось пониманием, что дед ютился на камне за кустом, который прятал его, пока Ален подъезжал сюда и парковался.
- Вы не там смотрите! - старик будто усомнился, что его слышно. Потом с явным затруднением он привстал, оперся на посох, изрядно короткий для его длинной сухощявой фигуры, и наконец выпрямился, отчего стал чуть не втрое выше себя прежнего, сидящего на камне… Он внимательно глядел на Алена, будто прикидывая, не придется ли повторять трижды. - Вон оттуда, сверху куда как виднее! Вы только не знаете, может, никогда тут у нас не были, а мы-то с женой… в общем, вы уж поднимитесь, не пожалеете.
Ален стряхнул с себя удивление, вызванное "появлением" старика,  но с места не двинулся, а закурил и стал размышлять - "стоит ли  направиться к нему через дорогу?" Старик предлагал взобраться на внушительный холм, на котором, должно быть, стоял его дом. Пришлось бы бросить машину…
- Удивительные виды открываются! Вы не смотрите, что отсюда ничего не видно. - Старик прервался, сухо трескуче закашлялся и с трудом вытянул из кармана портсигар, сделав руками движение, будто собирался попросить прикурить. Потом все-таки пошарил по карманам своих холщовых шароваров и достал старинную металлическую зажигалку. Ален затянулся, глядя, как дед пытается выщелкать из своей реликвии пламя, и как только подумалось, что надо бы сжалиться над стариканом, так сразу взвилось из черненого латунного корпуса робкое слабенькое пламя. Старик затянулся и немного помолчал, думая о своем.  Ален затоптал окурок, вытащил с заднего сиденья бутыль для воды и, захлопнув дверцу автомобиля, обошел его. Чуть поразмыслив, включил сигнализацию. - Там есть у нас скамеечка, увидите - приятно посидеть будет! - Старик засуетился, пряча зажигалку и портсигар, еле пролезавший в прорезь его кармана. - Может вы б себе не простили, если бы не остановились…
Ален перешел на его сторону дороги. Мимо пронесся открытый, автомобиль, в котором смеялись подростки, у Алена даже появилась мысль, что они пьяны. По инерции он шагнул ближе к старику, который тут же ухватил его за локоть.
- И воды вам жена наберет, пока любоваться будете…

Подъем занял гораздо больше времени, чем Алену потребовалось, чтобы взабраться на холм в одиночестве, но все-таки меньше, чем он рассчитывал потратить на пару со своим "пассажиром". Старик, непрестанно цеплявшийся за руку, не особо задерживал его, хоть и оступался пару раз, чуть не падая, спеша и суетясь. Ален каждый раз подхватывал его, и до вершины добрался уважаемым человеком: "Вы очень терпеливы, молодой человек!"
На вершине холма Ален собирался было обернуться и посмотреть вниз, на свой автомобиль, но старик, шедший позади, остановил его:
- Знаете, - начал он вкрадчиво. Ален мгновенно вспомнил кадр из какого-то фильма, где таким же точно голосом извинялись перед человеком, которому оставалось жить всего ничего. Пару секунд. - Моя жена умерла еще два года тому назад. Она была моложе меня на двенадцать лет, я думал… - старик виновато моргнули повернул лицо к дороге. Ален не сделал того же, настороженно вглядываясь в его лицо. - Я спустился позавчера к дороге, чтобы веток наломать - эти чертовы кусты очень долго стоят в сухих вазах… и я не смог подняться обратно, у меня уже не хватает сил. Я не стыжусь, потому что я… я ждал, две ночи спал под открытым небом, у меня снова начался кашель…
Ален опустил глаза, потом обернулся и взглянул на луга там внизу, за дорогой.  Необоримая, вольная зелень, легкие желтые пятна каких-то цветочков, два дерева, замыкающие луг справа, и темный провал берега узенькой тихой речки. И над всем этим золотящее вечернее солнце…
- Это все, что я могу подарить вам взамен моей лжи, - шепотом добавил старик.
- Ничего, отец, все в порядке. Давай-ка я коньяк принесу, у тебя же есть кофе?

В пути из дома всегда есть что-то тягуче-легкое, ложащееся на душу светлой дымкой…



/По мотивам "Остатка дня" Кадзуо Исигуро/