Наталья Бельченко

* * *

Непочатый день, непечатный шаг,
Беспричинный город и дрожь в ногах.
Гравитация выберет силуэт –
Показательно изнасилует.

Хармсоватых старушек в глазах отряд
И кровавые мальчики в них глядят.
Не укусишь локтей, не увидишь ушей
Пролетающей жизни своей.

Только снайпер небесный тебя найдёт –
Недоблёванной жизнью зальется рот.
Так о-птичен его прицел:
Наконец-то и ты взлетел. 


 * * *

Напишет некто, в нас сидящий допоздна,
Что пол – всегда печать,
А книга – генитальна,
И что листать ее высокая луна
С офсетным шорохом
Приходит в спальню.
Покуда со страниц воздеты голоса,
А междустрочья – глубоки подобьем лона,
Они соединяются влюбленно,
И спазмом откликаются глаза.
О, пунктуация, так эрогенна ты,
Разбитая на гайки и болты,
Что в муравейник с птичьего полета,
Смотрю до боли, и в меня без счета
Вонзается затейливый крепёж:
Отныне ты, читатель, не умрешь.


* * *

Ничем не пользоваться, только языком,
Когда внутри тебя идет свеченье,
Зачатие, рождение и тленье,
И перекличка хромосом.

Все остальное – где-то за углом.
Там канцером раскинулись селенья.
Но не чета мигрени и гангрене
В словах отчаянный пролом.

Не часто подтверждаются догадки,
И мы лежим в руинах и в осадке,
Покуда знак мессия не подаст.

Мир зацелован, кажется, не нами,
Но Слово может оказаться в храме
И вымолить прощение для нас.


* * *

Сплющен и расправлен, и опять
Сплющен и, наверное, развернут.
Неужели надо прорастать? –
Все приметы действуют проворно.
Память превратится в частокол,
Чтобы палкой по нему водили:
Вот еще один удар прошел.
Попроси у Господа усилий –
Силы же растрачены давно
В промежутке выхода и входа…
Съешь меня, пернатая свобода, –
Я твое двуногое зерно.