Пошутил...

Пусть тебе никто не верит,
Сколько правду ни пиши,
Не пробить закрытой двери
Обнажённостью души.
Поискуснее, здесь, надо
Скорректировать полёт.
Ждёт упорного награда.
И нисколько не возьмёт
За такое критик строгий.
Он, ведь, будет, только, рад,
Что к проторенной дороге
Обратил ты вещий взгляд.

Чуть приврать и всё – в «ажуре»,
У читателя - вопрос:
«Это – правда всё, в натуре?
Или, просто, не дорос
Он до смысла пониманья
Этих вычурных стихов,
Где основы мирозданья
Остаются без основ?»

И, глядишь, уже на плаху
Гнёт тебя честной народ.
Вот, тогда, рванув рубаху
Крикнешь: « Всё – наоборот!
Я хотел, чтоб лучше было,
Справедливости хотел!
А, кровавая могила
Это – избранных  удел!
Цель моя – совсем  другая.
Я готов за простоту
Умереть, не извращая
Этой жизни наготу.
Парадокс закрытой двери
Я хотел преодолеть.
Начинают, только, верить,
Если врать и не краснеть,
Если очень осторожно,
Вскользь, касаться острых тем.
Ни при чём они, возможно,
Мол, нисколечко, совсем.
Если скрасить описанье
Вереницею похвал,
Поощряя ожиданья
Тех, кто этого не ждал.
Между строк словесной вязью
Так сказать об основном,
Чтоб тебя сравнили с мазью
Перемазанным ужом.

Я вины не принимаю,
Что не поняли меня,
Ложь за правду выдавая.
У священного огня
Я потомкам в назиданье
Дал нетленный образец
Красоты иносказанья –
Изощрённости венец!»

Но изгою нет прощенья,
Жизнь – серьёзная игра.
И в последнее мгновенье
После взмаха топора
Крикнешь, боль превозмогая,
На исходе слёз и сил,
Вдох последний возвращая :
« Я же, только, ПО–ШУ–ТИ–И-и - . . .»