Томас, любивший море,
как женщину на конверте,
присланном из Танжера.
Томас, живший у моря,
сидевший на рыхлых дюнах,
слушает крики чаек,
курит “Яву” и тянет пиво.
Море примет всякую дань с лафета -
негоцианта, мима, посланца света,
и поднявши череп
не скажешь: “Бедняга Йорик”,
не скажешь: “Так вот могила —
твой гость и твои объятья”.
Все чужое, Луцилий, лишь время наше,
как писал царедворец с заемных пашен
подходившей старости.
Все чужое, Томас,
лишь время, время,
растеряются кости, суставы, бремя
непрощеной власти над этим телом,
распадется история,
распадется в белом
прошедшая женщина
(мать? невеста?),
распадется вид с волнолома,
запах пота, овчины, дома.
Нравственные письма письмо 1
© Copyright: Аникин Дмитрий Владимирович, 2004
Свидетельство о публикации №104053100993
Свидетельство о публикации №104053100993
Рецензии