Праздник

       Площадь, красивая, красочная…. Люди с шариками ходят и улыбаются. В лотках продают, Хот-Доги, напитки, соки, чипсы, орешки, сухарики, пиво, пиво1, пиво2, пиво3, пиво4, пиво5, пиво 6, пиво7, пиво 8, сладкую вату.…  Везде праздничные плакаты, на деревьях горят огоньки, скоро, часа через три будет праздничный салют, все это действие и вся суета и улыбки, и речи в ожидании этой финальной феерической точки…
  На углу площади, где располагаются ларьки с газетами и журналами, да неприметный пункт милиции, стоят двое.…У одного из стоящих, в руках домра, он небольшого роста в широкополой шляпе, с пышными усами, черными глазами и коричневой, матерчатой куртке, его друг, полная противоположность: белый пиджак, белая рубаха, опрятно и лощено выглажена, на ногах ботинки с острым носком ярко черного цвета, брюки скрипят от безупречности, волосы идеальным образом расположены на голове, являя собой элегантную прическу, немного старомодного  повесы, но смотрится она, тем не менее, очень эффектно и почти современно…   Человек низенького роста и с домрой в руках,  вдруг быстро подносит  руку  к губам и мощно свистит, потом делает звонкий щелчок. «Эй!» кричит он, заводясь, и начинает, бешено, и неистово играть на  своем инструменте. Музыка, напоминает вступление к бардэльным пляскам, по типу Чарльстона и подобных ему вольных танцев,  не рафинированных, а хулиганских, вульгарных. Поворачиваясь корпусом, но стоя прямо на ногах, он окидывает проходящих озорным и неистовым взглядом, потом топает левой ногой и его друг, приложив руки к груди, большими пальцами взявшись за края пиджака, начинает отплясывать   чечетку, которая незаметно пе-реходит в умопомрачительный  Чарльстон. Он выделывает невозможные движения нога-ми, танцует подобно бликам огня на темной стене, при этом он лучезарно, но немного нелепо улыбается. Аккорд не меняется на протяжении сорока минут, так же не меняются движения пляшущего в бешеном ритме элегантного молодого человека.… Даже напротив человек с домрой и черными глазами ускоряет ритм, с его приятеля уже градом льется пот, но он тем не менее улыбается, так же лучезарно и несколько нелепо смущенно, как и раньше… Его белая рубашка потемнела, его прическа постепенно превращается в груду растрепанных волос, а музыка звучит все сильнее и неистовей.… Проходит уже два часа, как эта неутомимая пара, забавляет проходящих мимо людей, им кидают купюры, все больше и больше.… Между тем как на пальцах играющего появилась кровь, а танцующий, сбросил влажный и мятый пиджак, но даже это не мешало его дьявольскому танцу… Глаза его налились кровью, лицо стало бордово красным, ботинки начали сби-ваться, подошвы плавились, как будто на огне.… Но вдруг раздался гром. С огнями и роскошью красок все темное небо затмил салют.  Все гуляющие, ждущие, жующие, как по команде  неистово завыли. Они начали хаотично и лихорадочно плясать, представляя из себя кружащееся и толкающееся стадо. Они лезли друг другу на голову, пихались, топтали все, что попадалось на пути и при каждом новом залпе неистово и дико выли от восторга и самозабвенной эйфории…. Странный дуэт между тем, растворился в толпе, пропав так же таинственно, как и появился. При последнем залпе салюта никто и не вспомнил об их существовании…      
Елизаров Андрей 2004 год 27-28 мая Новосибирск.