Девушка с глазами неба

   Яркая вспышка.  Удар.  Звон стекла. 
Всё исчезло и погрузилось во тьму.
…
   Темнота, сгущаясь,  привела к острой боли.     Я открыл глаза.    Мои взгляд заполнился небом.    Очень жарко.    Почему-то не могу пошевелиться.  Ничего не слышу.     Ломит спину.   
Резкая боль!
…
Темнота.
…
   Яркий свет.   Печёт лицо.   
Опять тьма.
…
   Сквозь чёрную пелену слышу голоса.   Не могу разобрать.    Окружающий мир явился вместе с выстрелом боли.   Из меня вырвался хрип.
- Кажется очнулся, наш богатырь. 
   Мне удалось лишь повернуть голову вправо.   Рядом стоял седобородый старик и улыбался в свои не все 32 зуба.   
- Выпейте это! – протянула мне чашку девушка лет 19-ти.
   Я выпил и раскашлялся.  Оказался чистый спирт.      Где я?       Свет только от лучины,  сыро, наверное,  землянка.
- Чуть не сгорел.  Еле тебя вытащили.
   И старик начал рассказывать о случившемся…
    
   В памяти моей было почему-то только одно – боевая задача. Она сводилась к тому, чтоб тройкой Ил-2 атаковать автоколонны  противника. Мои воспоминания стали возвращать меня постепенно к действительности…    То был всего второй мой боевой вылет.   Взлетели, легли на курс.   Подлетая к цели, заметили  пыль на дорогах.   Несколько десятков машин, грузовиков, мотоциклов растянулись вдоль трассы.   Мы спикировали и прошлись по ним вдоль из всех стволов.   Я видел в прицеле  кресты на бортах и  разбегающихся людей, и с яростью давил  гашетки… А потом,  шли на бреющем домой.  Осталось только пересечь лес,  да потом свернуть у речушки налево.   Крик ведущего по радио: «Худые! Сверху справа!»  разрушил надежду вернуться домой невредимыми.    Я лишь успел повернуть голову,  как  мой штурмовик затрясся под градом пуль и снарядов.  Еле посадил израненный Ил на брюхо рядом с лесом.  Но вылезти не мог, заклинил фонарь.  Враг,  кружа надо мной,  решил расстрелять меня на земле. Обессиленный я отключился.   А потом…      

- …  А потом эти гадёныши, увидев сбитого, решили   прикончить… - продолжал свой рассказ дед.    
Речь  старика неслась  параллельно моим мыслям.   Интересно,  остальные хоть        выжили?
- … Так вот 2 дня и пролежал здесь.  Думали,  не выкарабкаешься.    А вот  хлопчики твои все погибли.  Один самолёт упал в болото, а другой взорвался при ударе о  землю…   
Я закрыл глаза, но слёз уже не мог сдержать. 
- Алёнка, налей ещё кружку нашему орлу, – старик приобнял меня и похлопал по плечу, -  ещё придёт наше время,  сынок.
Обида и отчаяние душили меня.   Я еле выдавил:
- Конечно, отец! Обязательно.
   А в глазах моих стояли лица погибших ребят…
Весь вечер и ночь я не сомкнул глаз. 

   Наступило утро. После еды,  девушка перевязывала мне ногу и обрабатывала ожоги на моем лице.   Она прикасалась ко мне осторожно, украдкой поглядывая на меня. Встречавшись взглядом, она смущалась. У нее были светло-голубые глаза.  Они напоминали мне небо.   
   К концу 2-го дня, опираясь на трость, я мог кое-как передвигаться.
   В течение 2-х последующих дней постоянно приходили новые для меня люди, члены партизанского отряда.   Когда они узнавали, что я лётчик-штурмовик, они крепко жали мне руку.  А один из них мне как-то сказал:
- Вы, штурмовики,  работаете на совесть! Но быстро гибнете...

   Прошло ещё 2 недели. Я уже ходил сам, лишь немного хромая. От партизан я узнал, что раз в неделю ночью к ним прилетает транспортник с медикаментами и оружием.   Находится этот партизанский аэродром среди лесов и болот в 40 км отсюда.  На следующий день  я решил попрощаться со своими спасителями.   Меня переодели,  из моих вещей со мной остался лишь ТТ с 2-мя магазинами.
- Внучка, моя проведёт тебя, - сказал старик на прощание. 
 Мы обнялись.
…
   Жара  сильно морила лошадь.    Ехали долго.   Пока на дороге не появился немецкий патруль.    Солдаты подошли к нам.  Один из них что-то начал спрашивать мою проводницу.   Другой - подошел ко мне, направляя на меня автомат.  Прошло несколько минут.  Краем глаза я увидел, что тот лезет к девушке.  А мне только оставалось крепче сжимать кулаки.  Оба ублюдка стали смеяться и что-то выкрикивать.  Длилось это не долго.  Стоящий со мной рядом отвлёкся и получил пулю в живот, а остальной получил сполна, пока Токарев не стал на задержку. Нам пришлось свернуть в лес.   Девушка  плакала.  Я утешал её как мог. Стемнело. Решили переночевать в лесу.  Спали вместе, укрывшись соломой и тряпками.  Она, так и уснула, прижавшись ко мне.  А я  охранял её сон… К концу следующего дня добрались до своей цели. Встретили партизан.  Нас хорошо накормили.   Ночь.    Ждём.   Тишина.   
   Через несколько часов  послышался отдалённый гул моторов.    Он стал нарастать.
- Наши!   
   Вспыхнули несколько костров.   Взлетела ракета.  Ещё одна.   Через 10 минут я уже  помогал разгрузке «Дугласа».   Затем в самолёт внесли раненых. 
Пилот ждал только меня. Вот и настало время прощаться.     И, видимо, навсегда…         Но я не могу…   сказать  ей  «прощай»…  не могу.
Я всё же собрался с духом и рискнул:
- Давай со мной?