Рассвет
и ангелы носились над Невой,
их лица водный глянец отражал,
и множил в бликах каждый нимб златой...
А солнце в зеленеющую муть
ложилось навзничь. Там считали демиургом
гранит. Я не могу заснуть.
И начинаю бредить Петербургом; -
там дух по-северному одинок,
глаза полны серебряной тоски;
и ночь котёнком ластится у ног,
и тишина не давит на виски...
А статуи заламывают руки
в предчувствии грядущего восхода.
Бренчащие и тягостные звуки
обволокли решётки и ворота.
И, неподвижно стоя у окна,
я вижу: вдоль Невы проходит Блок.
И на виски не давит тишина,
и в воздухе ночном витает Бог,
который не сумел меня сберечь
от криков обезумевших подростков -
и ломаная питерская речь
звенит, поёт на каждом перекрёстке:
“Остановите Землю, я сойду!”
И солнце кровью мажет мостовые...
Рассвет... И скоро я вернусь к стыду
за прожитые дни пустые.
Но это будет после, а пока
пахнуло в душу холодом галёрным...
И тень дрожит у самого виска,
окрасив рыжие ресницы чёрным.
21.08.2000 - 1.09.2000
Свидетельство о публикации №104052800160